— Идем, я знаю один секретный таксофон, — сказала Ира, и мы стали пробираться какими-то кустами. Подушка с Одеялом за нами.

— Вы куда? — спросил Подушка.

— К таксофону! — ответила Ира.

Одеяло оглянулся на очередь и решил, что мы идиотки и пошли в обход. Тут я узрела таксофон, вокруг которого не было людей. Я поскорее добежала и принялась названивать домой! Ура, дозвонилась! Ромашка, домой охота… Следом за мной наговорилась Ира.

— Вы что, на воздух поговорили? — спросил Одеяло.

— Нет, с таксофоном! — покачала головой Ира.

— Такой же, как и там? — удивился Подушка.

— Да! — кивнула я.

— А можно, мы тоже позвоним? — оживились эстонцы.

— У кого вы спрашиваете? Карты есть? Вперед, — скомандовала Ира.

Подушка подскочил к таксофону и набрал номер.

— Что это они трубку не берут? — удивился Подушка, тут, видимо, трубку сняли. — Привет! Ой, извини… Тэрэ! Тэнан хасти ага тэйл…

Забыл, бедолага, с кем разговаривать собрался! Дальше он долго и со смаком говорил по-эстонски, видимо, о чем-то интересном.

— Хэад аэга! — Подушка повесил трубку и обратился к Ире на эстонском. Вот балда!

— Аблелбам-нямлюн-мимля-ням-ням! — ответила ему Ира, имея в виду "Что же ты за придурок такой".

— Ой, извини, — спохватился Подушка, забыв, что хотел сказать.

— Идем, кое-что проверим, — сказала Ира, когда мы вернулись к таксофону, около которого очередь была все еще длинной. — Проверим принцип домино!

— Кегельки, пирамидки, я не помню, как это называется.

— Доминошки!

— Спорим, не сработает!

— Почему это? Спорим, сработает!

— По закону подлости не сработает!

— На что спорим? На щелбан?

— Подушке, — добавила я, мечтательно закатив глаза.

— Что? Где? — всполошился парень.

Мы пожали друг другу руки закрепляя спор.

— Подушк, разбей, — попросила я.

— Что разбить? — удивился эстонец.

— Нос себе, — схватилась за голову я.

— Руки надо разъединить, — пояснила Ира.

— Зачем? — удивился парень.

— Приклеились, — захохотала я.

— Мы спорим. Нужен свидетель, — продолжала пояснять Ира.

— На что спорите? — спросил Подушка.

— На щелбан.

— А зачем разбивать?

— О, господи. Слушай, ты можешь кулаком осторожно разъединить руки? — простонала Ира. — Или тебя и этому учить? Ольг, слушай, хватит руку задирать. Для Подушки в самый раз, а мне неудобно!

Слушая их препирательства, я хохотала и сгибалась пополам, оказывается, одновременно поднимая руку вверх. Наконец, Подушка сообразил, что он него надо, и стукнул по рукам. Слава богу, по Иркиной попал.

— Придурок! — прошипела Ира, нянча руку.

— О-о, если тебе достанется щелбан от Иры… О-о, не повезло тебе! — заранее посочувствовала я.

— Что? Какой щелбан? — всполошился Подушка.

— Мы же на щелбан спорили, — напомнила я.

— Ну…

— На щелбан тебе! — закончила я. Подушка удивленно смотрел на меня. — Молись, чтобы я выиграла!

Ира с разбегу въехала в самого крайнего в очереди эстонца. Он пошатнулся и упал совсем в другую сторону.

— Ну, что это ты не падаешь по-нормальному.

— Вы? — спросил поверженный эстонец.

— Ой, извини, ошибочка вышла, — сказала Ира и попробовала уронить следующего эстонца. Этот оказался неустойчивым морально, но зато устойчивым физически, и не упал. Наверное, это был мой, который упал, наступив мне на ногу.

— Ира, третья попытка! — сказала я Ире.

Для верности Ира разогналась, побежала, споткнулась об ноги поднимающегося эстонца и проехалась. Принцип домино не сработал и на сей раз.

— Подушка, наклоняйся, а то на лавочку вставать несолидно! — смеясь, сказала я.

— Может, не надо? — робко спросил он.

— Спор — это дело чести! — назидательно сказала я.

— Моей! — закрыв лицо рукой, простонал парень и покорно наклонился. Я щелкнула, он схватился за лоб.

— Все, последние мозги вышибла? — хохоча, спросила я, он театрально отвернулся.

Побитая Ира вернулась.

— Отдавай ему щелбан, — потребовала она.

— Я уже отдала, — проинформировала ее я.

Подушка потер лоб.

— А можно, я еще? — жалобно попросила Ира.