— Да уж… — угрюмо пробормотал тот.

Алекса подошла ближе и расстегнула на кофте брата все пуговицы, кроме самой верхней.

— Чай, кофе?

— Яду!

— Извини, только что последний выпила.

— Приготовь еще, — это был явно намек на зелье, который впопыхах выпил Кирилл, за что экс-юноша и удостоился укоризненного взгляда Алексы. — Извини… Просто… это… просто…

— Это сложно.

— Да…

Чашка горячего чая и несколько булочек (раньше Кирилл обязательно ел на завтрак что-нибудь мясное) более-менее привели его в чувство и настроили на более оптимистичный, хотя скорее индифферентный лад. А как еще? Алекса его отчасти понимала.

— Продолжим вчерашние уроки?

— А без этого никак?

— Без этого ты будешь очень странной девушкой. Люди тебя не поймут и не оценят.

— А причем тут люди?

— Ты будешь две недели сидеть дома?

Кирилл задумался… Планов на предстоящую неделю было море, откладывать или тем паче отменять их не хотелось.

— Ладно, пошли, — согласился Кирилл.

— Начнем с основ походки. Ходить вразвалочку нельзя, ноги нужно ставить поуже, и вообще более изящно.

«Н-да, такими темпами я его никогда не научу».

— Так, обуйся! — Алекса поставила перед Кириллом свои туфли далеко не с самыми высокими каблуками.

Кирилл даже возмущаться не стал. Просто отказался надевать.

— Кирилл, ты иначе не научишься ходить!

— Это я не надену. Я не девчонка!

— Позволь узнать, а кто?

— …! Извини, — Кирилл надел туфли и выпрямился, пошатываясь, затем шагнул. — …..!

Алекса помогла ему подняться.

— Давай еще раз, — Алекса не стала отпускать руку брата.

Несколько шагов и падение, хотя менее болезненное, чем в первый раз, зато более обидное.

— …….!

— Такими темпами ты меня скорее научишь быть парнем, чем я тебя девушкой. По крайней мере, ругаться я буду мастерски, — заметила Алекса.

— Извини. Сама бы попробовала на этом ходить.

— Привет, я, по-твоему, на чем хожу? Кстати, повыше ногу, гораздо повыше.

Не найдя больше аргументов, Кирилл снова попытался сделать шаг. Потом еще и еще… Походка наладилась, раскачивание прекратилось. До коронной походки «от бедра» далеко, но уже большой прогресс. Кирилл даже залихватски развернулся в дверном проеме и поспешно схватился за косяк, дабы позорно не упасть в третий раз.

Далее пошли косметические процедуры. Маникюр Кириллу очень даже понравился, он даже сам научился подпиливать ногти, хотя до лака его допускать было рано. Макияж он вытерпел стоически, так и порываясь размазать все, что было нарисовано, а вот прическа…

— Да больно же!

— А ты чего хотел? Красота требует жертв!

— Ну не таких же!

— Привык к своей лысине, пару раз гребнем провел и готово! Так не пойдет!

— Больно!

— Терпи…

Когда прическа была закончена, началась перепалка.

— Ты садистка? Все волосы же выдрала!

— Что, жалко стало? Вчера ты так о них не пекся!

— Нет, не стало, но больно же!

— И еще больнее надо, чтобы ровно сидел! Думаешь, легко причесывать, когда ты постоянно вертишься?

— Больше не дам над собой издеваться!

— Я больше и не буду тебя причесывать. Сам красоту наводи.

— Вот и наведу!

— Ага, а я посмотрю и посмеюсь.

— Посмотрим еще, кто над кем.

— И смотреть не на что будет!

Послышался звонок в дверь. Кирилл резко развернулся и пошел открывать. Алекса, победно усмехаясь, стала складывать парикмахерские принадлежности. Замок давно щелкнул, а вот молчание что-то затягивалось. Алекса прислушалась.

— Кажется, я-таки промахнулась адресом, — послышался до боли знакомый низки голос с привычными саркастическими нотками.

— Магма? — Алекса вышла из комнаты и заглянула в дверной проем.

Походные брюки, заправленные в черные сапоги, абсолютно бесполезный в качестве одежды топ, легкая темно-зеленая ветровка поверх всей этой «сплошной дырки», темная, почти шоколадная кожа с прикипевшим загаром, вызывающе-алые губы, по-кошачьи зеленые глаза, как будто слегка фосфоресцирующие под тенью густых угольно-черных ресниц, и ярко-фиолетовые волосы без каких-либо полутонов в идеально-выверенном каре где-то до середины шеи. Алекса и впрямь не узнала бы ее в толпе, разве что по странному топу да светящимся глазам.