Тут он увидел, как молодой мужчина упал плечом на ограду и начал беспомощно оседать на землю. Пискунов заметил промелькнувшую тень, скользнувшую в переулок. Первый порыв – догнать тень – он подавил. Пистолета нет! Не выдали! Не положено по рангу! А если и в Пискунова пульнут, что тогда? Прощай, жизнь? Она хоть и паскудная, хоть и безденежная, но – хорошая. Выждав, когда топот ног убегавшего затих, Пискунов бросился к упавшему на тротуар мужчине, надеясь, что он не от выстрела упал, а просто так… пьяный, например.

Викт'oр лежал, зажав ладонью рану на своем окровавленном лице. Пискунов присел на корточки, тронул за колено раненого в простой одежде, спросив:

– Кто тебя так, голубчик? Небось свои же, подельники, уложить тебя надумали? Признавайся, ты вор?

Раненый с трудом выговорил:

– Пошлите за князем Дубровиным…

– Скажешь тоже: за князем! – хохотнул Пискунов. – Я тебя в полицию свезу…

– Вези, дурак, куда-нибудь… Князь – мой дядя… и матушка моя у него…

Молодой человек потерял сознание. Пискунов заметил, что из-под его плеча вытекает струйка крови, собираясь в лужицы между булыжниками мостовой.

– Дядя – князь?! – пробормотал Пискунов. – То есть с титулом-с?

Тут и дошло до сыщика: а вдруг он правду сказал, про дядю-то? Тогда и этот, что у его ног валяется, как пропойца последний, тоже князь! Что сделают с рядовым сыщиком, если раненый князь помрет от пули? А стреляли в него аж два раза. Вот так невезение!

– Сейчас, ваше сиятельство… – засуетился Пискунов. Метнулся в одну сторону, в другую, заверещал: – Извозчик! Городовой! Полиция!!

Свисток же есть! Пискунов рылся в карманах, путано извиняясь перед бессознательным князем за эту задержку, за свою неуклюжесть – что не признал он в нем сразу же особу голубых кровей. Нашел! Засвистел. И свистел до тех пор, пока не прибежали два сыщика, сторожившие дом, куда заходил половой Оська. Теперь если и помрет князь, то вину за его смерть на всех троих разделят.

Ситуацию сильно осложнили люди, ринувшиеся из окон цеха, но они спасали свои жизни и думали, что пули их не достанут. Доставали, к сожалению, причем шальные, не предназначенные рабочим. Директор «Вулкана» полулежал на ящиках, лихорадочно заедая стресс и ужас какими-то таблетками. Артем подобрался к оконному проему и палил в охранников, если те мелькали внутри, стараясь кого-нибудь ранить. Вовчик помогал перейти в безопасное место людям, в которых попали случайные пули, они лежали на площадке и страшно кричали, кажется, не столько от боли, сколько от страха. М-да, дикая боязнь смерти страшнее уже полученной раны.

Внезапно стрельба со стороны «противника» прекратилась, наступило затишье. Длилось оно минут пять, пока Артем не крикнул:

– Эй, там, в цеху! Сдавайтесь, пока целы. – Молчание, будто там и живых никого нету. – Вы подохнуть хотите?!

– Пацаны! – закричал с крыши командир группы быстрого реагирования. – За что воюете? За чьи бабки? Не за свои же! Выходите, пока я добрый!

Вовчик наклонился к какой-то девчонке, которую он прислонил к стене:

– Там еще люди есть, кроме охраны? – Она подняла на него восточные глазки, что-то залепетала. – Понятно, что тебе ничего не понятно.

Собственно, люди-то и удерживали их от попытки штурма, в подобных обстоятельствах в большей степени всегда страдает менее виновная сторона, а подсчитывать потом трупы – дело далеко не из приятных. Но бывшие в цеху люди наверняка додумались наконец, что срок получить за чужие бабки – это действительно слишком дорогое удовольствие, потому они еще немножко постреляли, и:

– Выходим! Сдаемся!

– Сколько вас? – крикнул командир с крыши.

– Девять. Один ранен, один убитый, трое узкоглазых.

Вот-вот, очевидно, убитый кент и повлиял на исход событий. Так и не получилось эпизода из вестерна на этом паршивом заводике.

– Выходить по одному, оружие бросать на пол, у ног, и – три шага вперед с поднятыми руками! – командовал командир. – Узкоглазых – на закуску.

Началась «сдача». Артем и Вовчик надевали людям наручники, ребята уводили арестованного, командир кричал:

– Следующий!

Наконец, милиция получила возможность поглядеть на производство Яминой. О-о-о! Это было что-то с чем-то! Меха, кругом меха – какие только душа пожелает. Но вот странность: помимо мехов и деревянных столов в цехе стояли и котлы с неким варевом. Воняло краской, аммиаком и черт-те чем. В другом углу висели готовые изделия, достойные английских королев, на полках грудами лежали шапки. Короче, в одном помещении совмещали все виды работ по меху.

Рабочие – в основном «нерусь». Ким Денисович начал с тех, кому не требовалась медпомощь:

– Имя? – Мужчина, глупо улыбаясь, закивал. – Не понимаешь?

– Когда им выгодно, они ни слова не понимают по-русски, – ухмыльнулся один из группы захвата. – Бесполезно допрашивать.

Подключился и командир, показывая рукой на группы:

– Эти – из бывших союзных республик. Таджикистан, да? А жены на рынке попрошайничают, да? Видите? Не понимают. Только деньги умеют считать! Так, эти из Юго-Восточной Азии. Много их тут теперь, вот и у нас появились гастарбайтеры. Паспортов у них наверняка нет, живут здесь же, матрацы я видел наверху, готовят и едят – тоже тут. Свинские условия! Допрашивайте охранников, эти хоть не станут косить, будто они русского не знают.