— Прикинь, брателло, это ж надо было, такой прикол…

— А че?

— Да тут одна сикаряха баклана даванула…

— Ну?

— Че ну? У сыкухи — папик при делах. От ментов отмазал, и типа все в шоколаде!

— Ну и че тут прикольного? Ну понятно, папик пробашлял и чики-пики.

— Ага. Только прикол в том, что баклан этот, ну придавленный, был так, по мелочи, дяхан самого Абрека.

— Че, в натуре?

— Зуб даю. Кентяра один рассказал, что на зоне этого папика враз запетушили, а сикаряха ща на все зону пашет. В ночную смену…

— Прикол, мля! От ведь: Бог — не фраер, он все видит…

— Скажите, господин президент, как Вы относитесь к результатам выборов в России?

— В первую очередь я должен подчеркнуть, что выборы в России — это, безусловно, внутреннее дело самой России. Однако мы не намерены оставаться в бездействии, когда в стране, имеющей ядерное оружие, к власти пришли экстремистски настроенные лица. Программа президента Пржевальского, человека с весьма неясным, криминальным прошлым, провозгласившего курс на восстановление Советского Союза, представляется провокационной не только мне, но и всем честным людям Америки и Европы.

— И какими Вы видите будущие отношения с Россией?

— В первую очередь именно на нас, американцев, сейчас ложится важнейшая задача по сохранению и поддержанию демократии в странах, где сильны экстремистские, античеловеческие тенденции. К моему глубокому сожалению, Россия в настоящий момент вызывает у нас серьезные опасения. Потому, резюмируя сказанное, я могу отметить, что наша политика в отношении России будет, в основном, зависеть от самой России. Если мы увидим, что, несмотря на амбициозные заявления, Россия остается страной, желающей интегрироваться в демократическом сообществе, то наши отношения, безусловно, останутся самыми добрыми. В случае же попыток со стороны нового правительства России растоптать демократические завоевания, с таким трудом полученные народом этой страны, мы, разумеется, будем вынуждены предпринять адекватные шаги.

— Большое спасибо, господин президент. А теперь нашим читателям было бы интересно узнать Ваше мнение по некоторым вопросам внутренней политики…

— …Наталья Александровна, нам очень хотелось бы узнать: какие чувства Вы испытали, узнав, что стали Первой леди России?

— Вы знаете, я, так же как и муж, не люблю этот термин. Что значит — Первая леди? Президентом выбрали его, а не меня. В этом отношении я скорее разделяю пример жен советских лидеров, которые считали дурным тоном появляться прилюдно вместе с мужьями. В конце концов, я человек, достаточно интересный сама по себе, чтобы не быть простым придатком, эдаким довеском к мужу… А если Вы имели в виду те чувства, которые я испытала, узнав, что Николай стал президентом… Знаете, наверное, лучше всего здесь подойдет слово «удовлетворение». Я очень давно, с раннего детства, знаю мужа как человека упорного, целеустремленного, справедливого и я действительно испытала удовлетворение от того, что власть в нашей стране досталась достойному человеку.

— Скажите, пожалуйста, а как восприняли это известие Ваши дети?

— Ну что Вам сказать? Конечно, они были очень рады за отца, но, с другой стороны, они понимают, что теперь он сможет уделять им значительно меньше времени…

— …Че, козел, довыеживались? Свой на власть, свой на власть! самка собаки, продал сразу всех. Мля буду — это еще тока цветочки… Спокойно, начальник, спокойно. Уже все нормалек — видишь, качу свою тачку…

Подписание капитуляции и дальнейшую мирную конференцию транслировали все телекомпании мира. Когда подтянутый американский генерал вошел в зал, он, видимо, ожидал, что его поприветствуют. Вместо этого маршал Муравьев лишь коротко бросил:

— Подпишите.

И минуту спустя:

— Мы вас не задерживаем…

Над развалинами Капитолия развевается алое знамя победы. Хмурые и обросшие американские и английские военнопленные строят новые здания в центре Москвы, восстанавливают развалины Киева, сильнее всего пострадавшего от бомбардировок, возводят новые города в Сибири и на Дальнем Востоке.

На XXXII съезде, открывшемся через месяц после подписания Соединенными Штатами безоговорочной капитуляции, Генеральный Секретарь Николай Сергеевич Пржевальский обращался к народу Всемирного Союза Советских Республик:

— Мы не хотели войны. Она была нам навязана, нарушив наши планы мирного развития Отечества. Но, как мы и предупреждали этих безответственных агрессоров, война, принесенная ими в наш дом, очень быстро вернулась назад к своим поджигателям. Сегодня, сейчас я хочу от всего сердца поблагодарить Великий и Могучий народ России, который в суровые дни испытаний не ломается, но расправляется как стальной клинок, готовый обрушиться на голову врага!

Пржевальский говорил негромко, но так внятно и отчетливо, что любое его слово было слышно даже в самом дальнем уголке огромного Дворца съездов. И тысячи людей, замерев, ловили эти слова.

— Я хочу поблагодарить и наших братьев — сильный, словно океан, китайский народ. Приняв мудрое решение об объединении наших усилий в борьбе с общим врагом, он влился в братскую семью, отринув мелочные обиды и дрязги. Спасибо, братья, говорю я вам!

— И особенно в этот день мне хочется поблагодарить немецкий народ, единственный из всех европейцев самостоятельно решивший воссоединиться с Россией и Китаем. В прошлом мы не раз были врагами, но прошлое — пусть останется в прошлом! Впереди у нас с вами светлое будущее!