– Одна другого не лучше, – покривился Зыбин. – А что там он говорил про девицу с улицы?

– Будто некая таинственная женщина гуляет ночами по улицам в поисках мужчин, но не со всяким идет. Будто бы ее загадочность привлекает и господ, которые ищут с ней свиданий, а однажды из-за нее случилась поножовщина. Лица ее никто не видал, оно под вуалью, но говорят, она хороша собою.

– Это ж как понимать, сударыня: лица никто не видал, но известно, что она хороша собою?

– Как услышала, так вам и передаю, – ответила Марго, сама не понимая, как такое возможно. – Ходит она в красной юбке, синем жакете, в черной шляпе со страусовыми перьями. В общем-то, это был несущественный разговор, речь шла о соперничестве...

– Сударыня, в нашем деле несущественных разговоров не бывает. Коль преступник умен, он нарочно распускает небылицы, чтоб отвести от себя подозрения. Или использует слухи. Поножовщина, говорите? – вдруг задумался он. – Из-за уличной девки? Весьма странно... Впрочем, на нее я брошу сыщиков, те выяснят о ней подробности, раз даже господа за нею охотятся.

– Орудие убийства определили? – спросила Марго.

– Нечто вроде спицы. Длинное, тонкое, острое.

– Чем я еще могу помочь?

– Собирайте сплетни. Наносите визиты, в частных беседах выясняется много такого, что не говорится при большом скоплении народа. Подберитесь к Галицкой, к Оболенцевой, не забывайте и Прасковью Ильиничну. Кстати, племянник Долгополова тоже меня интересует. Вы окажете следствию неоценимую услугу.

Честно сказать, она находилась в растерянности. Летом произошла поистине загадочно-мистическая история с оборотнем, тем не менее Марго ни на секунду не усомнилась, что докопается до истины. Сейчас же не было необычности в том, что убит человек, пусть даже дворянин, а найти убийцу казалось весьма сложным делом. Подозрения Виссариона Фомича выглядели неубедительными, да он и сам это знал. Но Марго не собиралась отказываться от участия в следствии, хотя Зыбин не договаривал, видно, не доверял ей. Надо придумать благовидный предлог для визитов, чтоб не выглядеть заурядной сплетницей.

Дома ее поджидала горничная Анфиса:

– Барыня, идемте в ваш кабинет.

– А что такое? – снимая верхнюю одежду, спросила Марго. – Отчего у тебя такое загадочное лицо?

– Идемте, – настоятельно требовала Анфиса.

Придя в кабинет, Анфиса плотно закрыла двери, расстегнула на груди платье и достала конверт:

– Вот, у лакея вырвала. От Александра Ивановича.

Марго всплеснула руками, схватила письмо и присела в кресло, не решаясь вскрыть. Как она ждала этой весточки, уже и не надеялась получить. С подполковником Суровым Александром Ивановичем она познакомилась у брата Мишеля, подружилась с ним, но и только. Когда же он уезжал с полком, открыла в себе такое... о чем думать страшно.

– Да читайте же! – встала на колени возле нее Анфиса.

Марго вскрыла конверт. Суров сообщал, что не решался написать раньше, так как боялся скомпрометировать ее в глазах мужа, но слишком велико было желание узнать, как она все это время поживала. Писал, что ее брат Мишель в полном порядке, служит отлично, ну и вспоминал лето. А в конце прочла: «Умоляю вас, Маргарита Аристарховна, не найдите себе дела наподобие того, каким вы занимались летом. Меня нет с вами, защитить вас некому. И коль не трудно, отпишите, как вы. Преданный вам А.И. Суров».

Марго рассмеялась, Анфиса догадалась, что в письме нет худых вестей, придвинулась ближе и заговорщицки зашептала:

– Чего он там пишет? Написал, что любит вас?

– Глупая ты, – погладила ее по щеке Марго.

– Отчего ж глупая, я видала, как он по вам сох. Барыня, прикажите лакею отдавать вашу почту мне, он хотел барину снесть. Я едва не подралась с ним.

– Непременно прикажу.

– Барыня... – и Анфиса замялась.

– Что еще? Говори.

– Я в актрисы хочу податься. Не поспособствуете ли мне?

– Ой, Анфиса... – Марго взяла ее за плечи. – Ты, конечно, талантлива, красива, но... это ведь очень тяжкий путь, актерок за людей не считают. Да и кто ж тебя замуж возьмет?

– Не пойду замуж. Я решилась, не отговаривайте, барыня, все одно пойду. Не мыслю себя без сцены, вот.

– Ну, раз так... хорошо, помогу. Найму учителя, пусть научит правильно читать, жестикуляции и мимике. Да и гардероб нужен, без гардероба никак нельзя... Ничего, подберем из моих старых платьев, перешьем.

– Ой, барыня! – взвизгнула Анфиса. – Вы самая лучшая!

– Полно тебе, глупая. Ну, ступай, я ответ буду писать.

Марго еще и еще перечитывала письмо, и перед глазами ее вставало лето, она и Суров.

В то же время Виссарион Фомич, втянув голову в плечи, с кислой миной рассматривал подлые рожи сыщиков. Вытянувшись, перед ним стояли шесть человек с глупейшими, подобострастными физиономиями, в дурацких одеждах с претензией на столичную моду. От них за версту несло тем занятием, которым они занимались. Ну, кто не обратит на них внимания? Разве что слепой. Приставами Зыбин вполне доволен, а эти... дармоеды.