Шрифт:
– В чем дело? – нахмурилась она. – Почему смех?
– Как говорил Станиславский артистам: не верю! Поэтому раз в месяц я обещаю романтический ужин.
– Пф! Не верит он! Вот возьму и выполню обещание, что тогда?
– Тогда… Надо подумать.
– У меня есть предложение: в ответ ты купишь мне новую машину. Моя просто рухлядь, в ней постоянно что-то ломается.
– Ты шантажистка. Когда я ездил на ней, в ней ничего не ломалось.
– Иди, мой руки. И быстрее, а то есть хочется.
Да, иногда Кристина удивляла, но, видимо, поэтому с ней не скучно. Толик нахваливал блюда, чтоб стимулировать внезапный порыв на долгосрочное время, налил в бокалы вино по второму разу.
– Толик, можно я похвастаю? Мне не терпится. Когда ты узнаешь, какая умная у тебя жена, то раскошелишься на новую машину – сто пудов.
– Вымогательница, – шутливо констатировал он, выпил вино и махнул рукой. – Валяй, хвастай.
Глава 28
– Все собрала? – спросил Даниил Олегович, застегивая чемоданы.
– Не знаю, – пожала Ева плечами. – Если что-то забыла, ты привезешь.
– Поехали?
Он уложил в багажник чемоданы, из дома выбежала жена, приостановилась и позвала:
– Нил, к нам приехали.
– Кого это черт принес? – выходя из гаража, буркнул он и пошел к воротам, так как сигналил автомобиль.
Вошла Мокрицкая с неизменной свитой:
– Здравствуйте, надеюсь, мы не помешали?
– Нет, в общем-то… – досадливо произнес Даниил Олегович, не зная, как тактично выпроводить незваных гостей. – Вы вовремя, могли нас не застать, я собираюсь отвезти Еву в профилакторий.
– Действительно вовремя, – загадочно сказала Кристина. – Много времени наш визит не займет, а час роли не играет, верно?
– Верно, – неохотно согласился он. – Прошу в дом.
Гости расселись, Кристина остановилась у стены, ее в который раз привлекли фотографии. Даниил Олегович попросил Еву поставить чайник и напоить всех кофе. Спиртное не предлагал, это был намек с его стороны, мол, я занят, не до гостей мне, особенно тех, которые являются без предупреждения. И весьма удивился паузе.
– Мы кого-то ждем? – спросил он.
– Да, Романа, – не оборачиваясь, ответила Кристина. – Он должен подъехать с минуты на минуту.
– Романа… – задумчиво повторил Даниил Олегович.
Уж кого не желал видеть, так это родного сына, после сделки расстались, мягко говоря, недругами. Но Даниил Олегович об этом ни слова, он придерживался правила: выносить сор из избы – себе дороже. К сожалению, не все члены его бывшего семейства продолжают эту, выработанную веками, традицию, что его ставит в неловкое положение. Уже известно некоторым, что предприятие перешло к сыну при живом папе.
Ева принесла чашки с кофе. Даниил Олегович к своей чашке не притронулся, безотчетно занервничав. Странно вели себя гости, чопорно и молча пили кофе, словно соблюдали некий допотопный церемониал.
– А по какому поводу у нас сбор? – вновь задал вопрос он.
– Кажется, приехал ваш сын, – заслышав звук мотора, повернулась Кристина.
Даниил Олегович вышел навстречу, да остолбенел, увидев не только сына, дочь, но и свою бывшую половину. Ну, сейчас Виктоша выльет ушат грязи на него с Евой!
– Здравствуй, папа, – скромно поздоровалась дочь.
Он ради нее рисковал жизнью, можно сказать, нищим стал, а она боится при маме обнять папу! Виктоша без «здрасьте» прошла в дом, как в свою частную собственность, сын скупо поздоровался. Ну и черт с ними, Даниил Олегович надеялся, что они последний раз посетили его.
Сам он вошел последним. Ева подскочила к нему, зашептала на ухо:
– Нил, что это значит? Почему твоя жена…
– Моя жена ты! – едва слышно прошипел он. – Потерпи, я не знаю, зачем они все заявились сюда.
– Даниил Олегович, Ева, садитесь, – хозяйским жестом указала на диван Кристина. Оба повиновались, настороженно уставились на нее, а она указала на стену. – Скажите, Даниил Олегович, та фотография сделана, когда вы были в Швейцарии?
– Да, – ответил он.
– Как-то вы обмолвились, будто посещали и Лихтенштейн.
– Посещал. А что такое?
– Это было в то же время, когда вы отдыхали в Швейцарии?
Глаза у Даниила Олеговича забегали по лицам, которые были непроницаемыми, а он в вопросах Мокрицкой уловил подвох.