— Случайность, Ян. Хотя в ней есть доля закономерности. Ты утром потревожил мой сон. Я нашла тебя, даже не предполагая, с кем именно встречусь. Раз в десять лет подобное вполне может произойти.

— Чему ты только что улыбнулась?

— Не чему, а кому. Тебе.

Её слова обожгли.

Он так и не прикурил сигарету, внезапно подумав, как стремительно пронеслись мимо десять лет жизни, не оставив ни одного светлого воспоминания, сравнимого с мимолётной улыбкой Мари.

Неужели, скитаясь по заражённой запретной зоне, каждый день и час рискуя быть либо инфицированной, либо убитой, она сумела сохранить в себе частицу души, настоящего человеческого тепла?

Он сидел, сутулясь, будто десять лет состарили его, как тридцать, а она продолжала спокойно следить за дорогой.

— Я рада, что мы встретились, Ян, — произнесла Мари. — Случайно или нет, но встретились.

Он посмотрел на небольшие мониторы заднего вида и ответил:

— Я тоже рад. Только боюсь, наша встреча добавит тебе проблем…

Она перехватила его взгляд.

Сзади, лавируя в транспортном потоке, к ним приближались три тёмно-серых флайкара, похожие друг на друга, как братья-близнецы.

— Это они?

Ян кивнул, вновь включив коммуникатор, на этот раз задействовав устройство громкой связи.

Голос, ворвавшийся в тишину салона, не оставил сомнений:

— Сэр, я их засёк. Двигаются в северо-западном направлении. Пятый уровень двенадцатая магистраль.

— Что на сенсорах, не разберу… Они ведут преследование?

— Данные по расшифровке направленного излучения указывают на серебристый «Акцепт». Машина официально зарегистрирована на имя Мари Лерман. Она биолог, числится в штате управления внешних изысканий.

— Сейчас проверю. Кто ещё в машине?

— Сканирую… — Пилот патрульной машины запнулся. — Сэр, с ней Ян Ковальский, ликвидатор отдела контроля запретных зон.

На некоторое время в эфире наступила тишина.

— Слушай внимательно, Патрик, — наконец раздался голос дежурного офицера. — Держи «Акцепт» в поле зрения. Доклад каждую минуту. К тебе уже направлена помощь.

— Я могу узнать, в чём дело? Мне продолжать наблюдение за флайкарами?

— Всё внимание на «Акцепт». Его нельзя выпустить из города. Флайкарами займутся специальные подразделения. Они отсекут преследование.

— Понял, сэр, но…

— Без «но», сержант. По моим данным, Мари Лерман и Ян Ковальский погибли десять лет назад во время вторжения. В машине не они, ты понял?!

Мари и Ян одновременно посмотрели друг на друга.

Немой вопрос был одинаково ясен. Это правда? — спрашивали глаза.

Ян не выдержал первым.

— Мари, ты должна объяснить…

— Почувствовал себя человеком? — с неожиданной обидой резко оборвала она его фразу.

— Я человек, — глухо произнёс Ян.

— Я тоже, — в тон ему ответила Мари.

— Зачем ты воспользовалась своим настоящим именем?

— Потому что это безопасно! В городе тысячи женщин носят эти же имя и фамилию. Или ты не знал? Сколько «Ковальских» содержит телефонный справочник? Можешь ответить?

— Не знаю. Много.

— Десять лет назад я исчезла, это верно. Но не погибла. А если у дежурного офицера хватило ума проверить биометрические данные по всей базе однофамильцев, то я тут ни при чём. Всё было нормально. До сегодняшнего дня, по крайней мере. Лучше ты мне объясни, как это капитана Ковальского угораздило попасть в списки мёртвых?

— Ничего не понимаю…

— Думай. Иначе мне придётся поверить, что ты…

— Извини, Мари. Погорячился. — Он поймал её взгляд и добавил: — Вскрывать вены не буду. Я живой.

А в голове всё же промелькнула, проскользнула холодной змейкой мысль: «Живой, как тот дройд, которому Мари прошила двумя выстрелами ядро системы, а он встал, ожил.

Это не жизнь. НЕ ЖИЗНЬ!..»

— Ян, успокойся, я тебе верю.

— С чего вдруг?

— Не вдруг. Ты сильно побледнел. — Она внезапно протянула руку, коснувшись тыльной стороной ладони его небритой щеки. — Всё нормально. Прорвёмся.

— Куда прорвёмся?!

— За город. В «запретку». Ко мне в гости, если тебя волнуют формулировки.

Он не ответил.

Теперь, наверное, уже всё равно. Чья-то рука вычеркнула его из списка живых. Сделать это несложно, учитывая, что город, равно как и его граждане, за последние годы попал в сильную, если не сказать — абсолютную зависимость от глобальной информационной сети. Подменить несколько строк в базе данных, и всё — нет человека. Погиб десять лет назад.

Кто-то заранее готовился, зная, что сегодня вечером возникнет вопрос об идентификации его личности.