Он пересек комнату и остановился, наблюдая, как жена кормит ребенка. Когда сынишка насытился, Мей отстранила его от груди и передала мужу.

Спустя пять минут Дэвида вернули в уютную кроватку, где он почти сразу уснул. Родители стояли рядом, любуясь младенцем.

— Красивое личико, — заметил Коста. — Точь- в-точь как у мамы.

— А глазки темные, как у тебя.

Мей прижалась к мужу, и тот коснулся губами ее макушки.

— Теперь наступило наше время, солнышко.

— Ммм… как заманчиво звучит! И что ты намерен предпринять?

Коста поправил на малыше одеяльце и повел жену в спальню.

— Хочу доставить тебе удовольствие.

— А ты не думаешь, что это несколько одностороннее действие? — лукаво взглянула на мужа Мей.

Он расстегнул пуговицы ее легкой трикотажной кофточки, помог снять ее, а затем и всю остальную одежду. Вскоре Коста припал к губам жены, сразу же получив горячий отклик. Через минуту в обоих забурлила страсть. Оставалось только переместиться на кровать.

— Твоя очередь подойдет позже, — прерывисто пообещал Коста, отвечая на последний вопрос Мей.

Действительно, спустя некоторое время ей удалось вернуть мужу ласки. Впрочем, продолжалось это недолго: из детской донесся плач сынишки. Поцеловав Косту, Мей спрыгнула с постели.

— У нашего малыша совершенно отсутствует чувство времени, — ворчливо заметил Киприади, пока жена натягивала халат.

— Я ненадолго, — заверила Мей. Убаюкав Дэвида, она поспешила к мужу.

— Итак, на чем мы остановились?

— Дай покажу, — хрипло произнес Коста, притягивая руку жены к остро нуждающемуся в ласках участку своего тела.

Мей возобновила прерванные действия, и вскоре с его губ слетел сдавленный стон. Не без труда справившись с собой, Коста опрокинул жену на спину и медленно вошел в нее, чтобы через секунду начать двигаться, мерно и неспешно. Это было осознанное единение безгранично влюбленных друг в друга людей. Сейчас они принадлежали друг другу душой и телом. И временами казалось, что в подобные мгновения им открываются древние секреты вечности.