— Здравствуйте, сударыня, — вежливо еще раз поклонился ей Айвазян. — Мы бы хотели поговорить с женой господина Абрамовича.

— Я вас слушаю.

Изумленный Ашот растерянно оглянулся на Максимчука. Глядевшая поверх цепочки женщина ни в малейшей мере не походила на ту шикарную женщину, что не так давно сидела у них в фирме и заказывала слежку за мужем.

— Простите нас за вторжение и назойливость, — вмешался всегда неизменно галантный Сашка. — Мы, может быть, ошиблись адресом… Нам нужна супруга Семена Борисовича Абрамовича, который работает в фирме «Плутон».

— Вы не ошиблись, — женщина глядела все тревожнее. — Это я и есть… А что случилось?

Первым понял, что произошло, все тот же Максимчук. Слишком долго он проработал оперативником в уголовном розыске, так что и реакция у него сработала быстрее, чем у товарища.

— Простите, пожалуйста, — широко улыбнулся он. — А супруг дома?

— Нет, но он скоро будет.

По внешнему виду женщины нетрудно было догадаться, что ее муж в ближайшее время вряд ли появится, однако она на всякий случай решила припугнуть таинственных гостей.

— Ну тогда спасибо за информацию, — вежливо поблагодарил обескураженный происшедшим Максимчук. Было очевидно, что здесь им делать больше нечего. — Тогда мы зайдем в другой раз. Всего доброго!

Сашка настойчиво потянул приятеля за собой к лифту.

— Так что же все-таки случилось? — еще более встревоженно крикнула им вслед женщина.

Ну не объяснять же ей в самом деле, что она оказалась не той женой, которую разыскивали друзья!

— Нет-нет, ничего, успокойтесь.

Да только кто ж от таких слов успокоится?

Женщина уже сбросила цепочку и как была, в элегантном шелковом халате и домашних туфлях, вышла на лестницу. Уставилась на приятелей, которые терпеливо дожидались лифта, который отчаянно скрипел, поднимаясь, где-то внизу.

— Кто вы? — она была на грани истерики.

Это было что-то непонятное. Сам по себе визит незнакомых мужчин, пусть и нежданный, не мог до такой степени всполошить хозяйку.

Сашка решительно полез в карман, достал удостоверение. Протянул его, раскрытым, женщине.

— Вот наши документы, — умиротворяюще произнес он. — Так что не переживайте, ничего страшного…

— Так вы из милиции? — с облегчением спросила супруга Абрамовича.

Сейчас был не тот момент, чтобы уточнять, что они сыщики частной фирмы, а не государственной. Тем более, что у Максимчука в удостоверение была вклеена старая фотография, где он запечатлен еще в форме. Поэтому Сашка только улыбнулся пошире и спрятал документ в карман.

— Тогда зайдите ко мне, прошу вас.

Друзья переглянулись. Айвазян чуть заметно вопросительно приподнял брови: ты, мол, как считаешь? Максимчук постарался ответить столь же неприметно, кивнул: давай уж зайдем на пару минут, коли так настойчиво просят. А потом оба повернулись к хозяйке квартиры.

— Мы не надолго, — сразу предупредил Ашот. — Только на пару минут, на пару вопросов.

Квартира у четы Абрамовичей оказалась большая, с высокими потолками. Хозяйка провела гостей в центральную, проходную, комнату, обставленную массивной старинной мебелью. Над овальным обеденным столом висела могучая люстра с множеством хрустальных подвесок.

— Присаживайтесь, — хозяйка указала на кожаные кресла с круглыми подлокотниками и высоченными спинками. — Кофе?.. — предложила она, не то нервно, не то зябко запахивая на груди халат. — Или чего-нибудь покрепче?

Поведение женщины несколько не вписывалось в нормы поведения человека в подобной ситуации. Неожиданно пришедших сыщиков редко потчуют кофе или «чем-нибудь покрепче»… Выглядела она усталой, какой-то взвинченной, однако складывалось впечатление, что при этом старалась сдерживать рвущиеся из нее эмоции.

— Можно чего-нибудь и покрепче, это уж на ваше усмотрение, — не стал спорить Максимчук. — Но кофе — обязательно.

Ашот ничего не сказал, однако, опустившись в кресло, покосился на приятеля с нескрываемым недовольством. Сашка взгляд заметил и оценил, однако акцентировать на нем внимание не стал, а прошел к книжному шкафу, где за тяжелыми створками и толстым стеклом в сумрачном полумраке плотно стояли многотомники, на которые до недавнего времени можно было подписаться только по блату. Или с солидной переплатой.

— Гоголь, Достоевский, Шишков, Вальтер Скотт… — задумчиво проговорил Александр. — Сколько же таких собраний сочинений, которые никто не читает, сейчас стоит и пылится по шкафам. Еще мы, старики, иной раз что-то, может, и полистаем, а молодежь… Только тупые «дюдики», «фэнтези» и тому подобную лабуду… Знаешь, Ашот, сейчас специально для ленивых учеников, именно так на обложке и написано, выпускают книжки, в которых кратко излагается, о чем идет речь в том или ином классическом произведении. В «Тарасе Бульбе», например, в таком изложении, естественно, нет описания украинской степи или «редкая птица долетит до середины Днепра…», изложение «Преступления и наказания» занимает всего лишь восемь страниц… При этом «Маленького принца», Хемингуэя или рассказы про «чудиков» Шукшина вообще мало кто из молодых открывал. Ну а про произведения Омара Хайяма, Чокана Валиханова, Шота Руставели, Махтумкули или твоего земляка Хачатура Абовяна и говорить не приходится — о том, что такие люди жили на земле и не просто жили, а творили, поколение, выбравшее «пепси», даже не подозревает… Грустно все это, девочки, грустно…