Когда мистик перевел, Де Хамман кивком выразил согласие.

— Прекрасно. — Эйдриан сделал жест в сторону длинного стола, стоящего в глубине комнаты, где лежали пергамента, перья для письма и стояли чернильницы.

Тут же из угла появились два писца, пристроившиеся у краешка стола. Эйдриан и Садья заняли кресла с одной его стороны, Бринн и ятол Де Хамман — с другой, Астамир встал за спиной тогайранки.

Никаких сложностей при составлении соглашения не возникло. Бринн и ятол Де Хамман обещали не нападать на Хонсе-Бир, Эйдриан согласился, что его армия будет держаться к северу от гор. Писцы принялись за дело, и достаточно скоро договор был подписан.

— Есть что-нибудь еще? — спросил король Хонсе-Бира.

— Есть многое, о чем мне нужно поговорить с тобой, — ответила Бринн, снова на эльфийском языке. — Кем ты стал, Эйдриан?

— Тем, кого не надеялась увидеть во мне госпожа Дасслеронд, — дерзко ответил он.

Тогайранка прищурила карие глаза.

— Я знаю, что ты сделал с ней — и с Эндур'Блоу Иннинес.

— Откуда, интересно?

Не отвечая на вопрос, Бринн снова перешла на тогайский.

— Есть еще одна проблема, которую мне хотелось бы выяснить.

— Говори, — сказал Эйдриан, после того как мистик перевел ее слова.

— Аббат Олин у нас, и мы готовы вернуть его в обмен на находящегося у тебя пленника. Его имя Роджер Не-Запрешь, и он содержится в темнице Палмариса. Место и время по твоему выбору.

Молодой король громко расхохотался.

— Ах, моя матушка! Все так же сентиментальна, все готова отдать за своих приятелей — и непроходимо глупа.

— Ты ничего не знаешь о своей матери, — вмешался в разговор Астамир.

Эйдриан устремил на него пристальный взгляд.

— Кто ты такой? — требовательно спросил он. Мистик, не отвечая, еле заметно склонил голову и отступил на шаг. — Так значит, аббат Олин в обмен на Роджера Не-Запрешь?

— Считаю, это будет взаимовыгодной сделкой. Ты сам сказал, что знаешь: Роджер — друг твоей матери, и она хочет, чтобы он оказался на свободе.

— Уже по одной этой причине я вынужден отказать тебе, — холодно заявил король. — Не в моих интересах делать подарки моей матери.

Тогайранка снова бросила на него осуждающий взгляд, который, как и ранее, он оставил без внимания.

— Так что я отвергаю твою просьбу. Можете повесить этого осла Олина на самой высокой башне Хасинты или, если предпочитаете, на рее флагмана принца Мидалиса. Меня он больше не интересует. Старый болван ослушался меня, потерпел неудачу и в итоге, по твоему собственному признанию, погрузил Бехрен в хаос.

— В Бехрене действительно очень неспокойно. — Бринн наклонилась над столом, пристально глядя в глаза Эйдриану. — Однако я хочу предостеречь тебя. Если ты решишь воспользоваться этим хаосом и снова двинешь войска на юг, весь Бехрен поднимется против тебя и рядом с ним встанут воины тогайру.

Она слегка отодвинулась и предприняла последнюю попытку.

— Эйдриан, Эйдриан! Я всегда была тебе другом. Мы выросли вместе, вместе учились в эльфийской долине…

— Тебя эльфы, может, и учили, а меня мучили! — взорвался молодой король и так сильно наклонился вперед, что его лицо оказалось всего в дюйме от лица тогайранки. — Кто я? Кошмар госпожи Дасслеронд! Вихрь!

— Ты убил ее!

— Хотелось бы мне, чтобы это было так! — воскликнул он. — Но нет, она лишила меня удовольствия, сделав это своими руками!

Бринн гневно ударила ладонью по столу, и Маллон Янк бросился вперед с намерением вмешаться.

Разумеется, Астамир его опередил и, обогнув испуганно вскрикнувшего ятола, встал на пути гвардейца. Янк потянулся к мечу, но мистик схватил его за запястье и, нажав на болевые точки, обездвижил вцепившуюся в рукоять меча руку. Маллон Янк попытался нанести Астамиру удар левой рукой, но тот легко уклонился от него и отшвырнул гвардейца к дальней стене, по которой тот сполз на пол, с трудом ворочаясь в тяжелых доспехах.

Ятол Де Хамман тут же нырнул под стол; Эйдриан и тогайранка выхватили из ножен мечи.

Снаружи донеслись крики охранников и ужасный рев, сотрясший весь дом. Дверь распахнулась, и на пороге возник, выпуская из ноздрей струи огня, Аграделеус в облике огромной двуногой ящерицы.

Бринн вскинула руки и закричала:

— Довольно!

Но тут произошло нечто странное, совершенно неожиданное для всех присутствующих и крайне пугающее.

Молодой король посмотрел на дракона, Аграделеус на него, и внезапно оба взревели, словно охваченные безмерной яростью. Дракон выпустил длинные когти, но Эйдриан оказался проворнее. Его рука метнулась к мешочку с магическими камнями, и спустя мгновение короля окружил бело-голубой щит, созданный магической силой змеевика, а огненная молния отбросила Аграделеуса на другой конец комнаты.