Шрифт:
Поежившись от сырости и холода на пороге школы, Наталья раскрыла зонт, бросив взгляд в конец школьного сквера. Никого. Нет, ошиблась. Черный монумент без зонта под проливным дождем стоял у ворот.
– Опять! – процедила Наталья и решительно направилась к старухе.
Примерно на половине пути та, явно заметив, что училка идет на нее, вышла за ограду. Наталья ускорила шаг. Когда очутилась за воротами, увидела старуху на углу, она приостановилась и оглянулась. Теперь у Натальи не было сомнений: черная ворона караулит ее.
– Послушайте, женщина! – крикнула она. – Подождите!
А старуха – шмыг за угол, вероятно, глухая. Или намеренно не хочет разговаривать? Зачем тогда ждет ее каждый день, сканируя глазами? Наталья побежала к углу, надеясь догнать, но преследовательница бесследно пропала. Улица пуста, здесь и машины ездят редко, куда ж она делась? Такси поймала? Непонятное поведение, странное. Наверное, бабка не в своем уме, видит в Наталье что-то знакомое, а заговорить не решается по причине сдвига.
12
– М... – сладко потянулась Тори, улыбаясь новому дню и Брасову.
– Выспалась? – Он навис над ней.
– Угу. – Тори положила ему руки на плечи. – Юрка... мне так здорово...
Ей действительно хорошо, а будет еще лучше, когда... Впрочем, желательно ничего не планировать, ведь заманчива сама перспектива, ее не следует загонять в придуманные рамки, потому что неизвестность заставит ориентироваться на месте. В этом самый смак. И в настроении – оно обещает быть великолепным.
Юркины губы задерживались на ее лице, шее, груди, вызывая после короткого сна отток мыслей и приток энергии иного свойства. Тори позволила себе подключиться, вероятно, ее подогревал факт тайного сговора, когда получаешь удовлетворение от сознания изощренной мести. А осознание ведет к раскрепощению и физическому блаженству – это так естественно. Тори всегда тяготела к запретному плоду, однако, надо отдать ей должное, держала себя на коротком поводке, не разрешая распуститься. А ради чего?
Утомленные, но довольные Брасов и Тори принялись одеваться.
– Юрка, тебе противопоказаны большие нагрузки, никак не отдышишься, – заметила она.
– Я ловлю момент, пока твой каприз упал на меня. Лучше умру на тебе, чем...
– Чем где?
– Чем под Зинкиным боком, слушая ее шипение.
– А если она узнает?
– Подавится собственной слюной. Или отравится. Нет, то и другое вместе. – Брасов притянул ее, крепко сжав. – Ты не ответила. Хочешь, брошу ее, построю нам хатку в три этажа, хочешь? Я даже похудеть могу, чтоб тебе больше нравиться.
– Не знаю, Юра, пока не знаю. Нужно время. Нам обоим нужно.
– Мне нет. Ладно, я вызвал водителя, отвезу тебя.
– Ты что, он же расскажет твоей Зинуле...
– Хм! Мой водитель нем и глух, когда надо. Да и не боюсь я Зинки.
– Ну, ты закусил удила.
Брасов закрыл номер, а когда шли по коридорам, она вспомнила:
– Я хотела тебя спросить. Как найти человека?
– Какого?
– Неважно, потому что не он один меня интересует. Такая ситуация: есть квартира, но она переходила от продавцов к покупателям, нужно восстановить цепочку до первого продавца. Как это сделать?
– Понятия не имею. Попробуй в Федеральную регистрационную службу обратиться, они могут поднять документы, не задаром, конечно. Если не выйдет, подумаем, как быть.
– Спасибо, я до этого не додумалась.
– Эх ты, а еще юрист.
– Ну, случается провал в памяти. А на улице дождь, со вчерашнего дня льет.
– Когда увидимся?
– Юра, ты хоть дома появись, – рассмеялась она. – Отдохни. Я не хочу, чтоб ты умер. Ни на мне, ни вообще.
От машины Тори перебежала к дому, отряхнула зонтик и вбежала в прихожую. Сбросив туфли, сунула ноги в тапочки, повесила плащ...
– Где ты была?
Тори повернула голову – мама родная! Роб!
– А что, прошло четыре дня? – изумилась она.
Опа! Это называется: мы вас не ждали, а вы приперлись. У Роберта непроизвольно задергалось правое веко.
– Я закончил дела раньше. Приезжаю домой, а тебя нет... между прочим, ты не ночевала дома, я по состоянию спальни определил.
С сумкой и одетая, хлюпая носом, из комнат вырулила Аня.
– Что такое? – озаботилась Тори. – Что случилось? Аня, вы куда?