– А потом куда делась? – взвинченно спросила Алина. Сев на стул, она и позу приняла отторгающую хозяина этого маленького кабинета. – Почему она не вернулась к цветочнице?

– Не знаю! – огрызнулся Севастьян. – Там была раскладушка, на ней лежало постельное белье, значит, моя жена собиралась вернуться к подруге.

– И не вернулась, – повторила Алина с нажимом. – К вам тоже. Может, ваша жена ночевала у следующей подруги, а вы вспомните о ней только завтра? И мы найдем еще один труп.

– Да почему, черт возьми, вы разговариваете со мной, будто я тайный сообщник жены в темных делах?! – свирепо прорычал Севастьян. – Вы еще ничего не знаете, а готовы приписать убийство Иды моей жене. Или даже мне!

– Я этого не говорила, – вздернув кверху подбородок, произнесла Алина с ясно читающимся подтекстом: пока не говорила, но почти уверена, что это именно так.

Севастьян уловил смысл ее интонации и набычился:

– У меня есть алиби. – И парировал: – А у вас?

– А у меня нет мотива, – процедила Алина, казалось, еще чуть-чуть – и она вцепится ему в волосы.

– Почему же! – оживился Севастьян, видя, что достал ее. – Например, вы хотели задушить Веронику, а попалась Ида, вы их перепутали, ведь квартира темная...

– Господа-товарищи! – остановил свару Макар. После паузы, во время которой оба спорщика снизили накал страстей, он сказал: – Не стоит показывать обоюдную неприязнь, нам это не поможет.

– Извините, я сорвался, – буркнул Севастьян. – А что, если Вероника вернулась вчера вечером и увидела милицейскую машину? Там же длинный двор и темный, ее не заметили, и она ушла. И вообще... я много думал о вчерашнем... Мне кажется, Иду убила не женщина.

– Выгораживаете жену? – тут же получил он шпильку от Алины.

– Будьте добры... – урезонил ее Макар одной интонацией. И признал, что у Севастьяна ангельское терпение. Лично он давно бы послал Алину куда подальше. – Что вы сказали, Севастьян?

– Конечно, я могу ошибаться, но... Смотрите: Ида женщина нехрупкая, комплекция у них с Вероникой почти одинаковая, следовательно, они приблизительно равны по силе, так?

– Ну... – протянул Макар, собираясь возразить, но во время паузы сообразил, что не стоит этого делать. – Пожалуй, вы правы, Севастьян.

– В таком случае, моя жена не могла ее задушить, тем более отнести труп в душевую. У нее не хватило бы сил одолеть Иду, которая сопротивлялась бы. Кстати, а где мотив? За что Веронике убивать Иду, приютившую ее?

– Труп, положим, можно и волоком тащить, на это сил у вашей жены достаточно, – задумчиво проговорил Макар.

– Ха-ха-ха, – засмеялся Дергунов-второй, слава богу, его никто не слышал. – Он прав. Цветочницу убил мужик. Внезапно схватил лапищами за горло, она и не пикнула. К тому же этого мужчину Ида знала, раз пустила его в квартиру. Эх, ты, сыщик хренов. Не мог сам догадаться? В твоей голове уже ни одна микросхема не пашет, а все из-за твоего образа жизни.

Мало того, что второй Макар подтачивал нервную систему первого своим постоянным присутствием, он еще по его самолюбию безжалостно бил. Макар-первый держал данное себе слово: оставаться глухим к колкостям, хотя скулы свело – так ответить хотелось. Но его чудаковатость давно стала притчей во языцех, не хватало окончательно прослыть сумасшедшим на радость недоброжелателям.

– Понимаю вас, – сказал Макар Севастьяну. – Но и вы меня поймите: я обязан был сказать, что вероятно ваша жена ночевала у Иды. Это подтвердилось, идентичные отпечатки пальцев нашли на раскладушке, значит, она спала на ней, и у вас дома. Разумеется, Вероника попадает в разряд подозреваемых, а как иначе? После всего-то? Тем не менее похоже, что Иду задушил мужчина...

– Сообщник негодяйки, – вставила Алина, кинув в Севастьяна до оскорбительности уничижающий взгляд, означавший: у твоей Вероники был любовник, скажи спасибо, что тебя не пришили.

– Однако, – продолжал Макар, – ловкая и сильная женщина тоже способна задушить, если нападение внезапное и был удачный захват. В данном случае я называю удачным захват горла руками.

– Выкрутился, – фыркнул второй Макар: – Все же не сбрасывай со счетов сообщника.

– Такие факты известны, – убеждал всех первый Макар. – И у нас нет оснований выгораживать вашу жену. А мотив... мотив выяснится, когда мы найдем Веронику.

– Не могу слышать, когда эту дрянь называют Вероникой, – вновь проявила несдержанность Алина.

А сначала она показалась Макару воплощением терпения и кротости, а также женщиной, отвечающей за свои слова. Как люди ошибаются с первого взгляда! По правде говоря, нетерпимость не превращала ее в мегеру, а добавляла шарма, ведь нет ничего скучнее в человеке, чем односторонность, будь то грешник или святой.

– У меня предложение, – сказал он. – Дело к ночи, сегодня мы уже ничего не сделаем, а мне надо подумать, поэтому поехали по домам. Завтра... Кто меня покатает по городу?