– Лежала в воде. К счастью, не утопла, за камыш зацепилась.

Она свела брови, припоминая вчерашний день:

– Я не нашла места, где развернуть машину, поехала по дороге и вернулась на улицу, где мы остановились вначале. Потом я... я хотела найти дом Гришиной.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Но ты бы вышел от Гришиной, не нашел машины и не знал бы, где я нахожусь. А потом... навстречу мне кто-то шел... Я спросила, где найти Гришину... И вдруг испугалась, побежала, услышала топот за спиной...

– Кто это был: мужчина или женщина?

– Не знаю. Я не рассмотрела, темно было. А потом удар... очень сильный... Больше ничего не помню.

– Ты сказала: испугалась. Чего?

– Не могу объяснить. Вдруг почувствовала враждебный импульс от человеческой тени... и побежала.

– А куда пришелся удар?

– Чуть-чуть задета голова, но возникла адская боль, когда вот сюда обрушилось что-то тяжелое. – Алина положила кисть на плечо. – До сих пор болит... рукой трудно шевелить.

Макар, несмотря на сопротивление Алины, осмотрел ее голову, нащупал приличную шишку, ухо распухло. Затем он отодвинул широкий ворот свитера и осмотрел шею, вместе с припухлостью там красовалась большая гематома. Зато он вычислил, как нанесли удар. Темнота помогла Алине остаться в живых, тот, кто ударил, попросту немного промахнулся. В комнату заглянула жена Лени:

– Проснулись? Кушать будете?

– Спрашиваешь, хозяйка! – широко улыбнулся Макар. – А муж где?

– На работе. Вот-вот подъедет, тоже не позавтракав, умчался.

Макар умылся, хотел принести еду Алине, но она сама пошла к столу, передвигалась с трудом, шатаясь, но тем не менее! Могло быть и хуже. Сев на стул, Макар непроизвольно присвистнул, не удержался от реплики:

– Ничего себе завтрак! Этого и взводу не съесть.

– Скажете тоже! – зарделась хозяйка. – Кушайте лучше. Вареники с творогом, сметанка вот. Соленья свои. На горячее картошка с мясом. А вот окорок – сами делали. Сыр. Вы ж, городские, бутербродами питаетесь, а это для желудка вредно. Может, по рюмочке?

– Не-не, – замахал Макар руками, выбирая, с чего начать трапезу. – Нам еще домой ехать. Пожалуй, вареников поем, а ты, Алина?

– Я тоже.

– Чего ты хрипишь? – озаботился он.

– Голос пропал.

– Еще бы не пропасть, – сказала хозяйка. – В воде пролежать до беспамятства. Простыла... А вы, Макар, как? Я вчера как увидела – считай босиком, в мокрых носках, в мокрых штанах, с мокрой женщиной на руках. Думала, мой мужик шантрапу привел, он у меня такой. А потом смотрю – не живая ты, – сказала она Алине. – Но, слава богу, оттаяла. Макар тебя в ванне купал. Сам-то как, а? Ноги-то порезал о чакон. Я мужние носки приготовила, ваши не годятся.

– Мне ничего не сделается, – ухмыльнулся Макар. – Заживет.

– Ой, Леня приехал, – подскочила хозяйка.

При дневном свете Леня оказался мужиком с добрейшей физиономией, флегматичного склада, упитанным, что неудивительно, наверняка жена его откармливает на совесть. С утра он допросил соседей, те никакой девушки-блондинки у Гришиной не видели.

– А родственники у потерпевшей есть?

– Только сестра в городе, – сказал Леня. – Она сюда редко приезжала, больная. А Варвара ездила в город часто, везла с собой сумки – овощи, фрукты, яйца. Курицу забьет – половину сестре везет. Подкармливала ее.

– Сестру Варвары Прохоровны убили, – сказал Макар, уплетая за обе щеки вареники.

– Да ты что! – изумился Леня. – У кого ж рука поднялась на старушку?

– Пока не выяснили. Я этим и занимаюсь, в смысле – выясняю.

– Как убили Любовь Прохоровну? Где?

Макар рассказал вкратце историю Алины со всеми вытекшими из нее последствиями. Леня выпятил толстую губу и покачал головой:

– Ну и ну!

– Слушай, а в доме Гришиной не нашли вещей жены Севастьяна? Ну, сумочку там... документы...

– Разве б я тебе не сказал? Обыск делали.

– Странно. Она же не знала, что я приеду, выскочила, в чем была. Хоть что-то она должна была оставить.

– Значит, ты не заметил, как она, убегая, схватила сумочку. Я в район почти каждый день езжу, обещаю: как только Варвара сможет говорить, сообщу тебе, ну и сам ее допрошу на всякий случай, а то мало ли что, все ж таки старуха, голова у нее одна и ту раскроили.

После обильного завтрака Макар засобирался в дорогу. Алина хотела переодеться в свои вещи, но осталась одна туфля, пальто было влажным, к тому же ее одежда была далеко не теплая. Пришлось остаться в том, в чем спала. Макар прогрел автомобиль, перенес туда Алину – не идти же ей в носках, а чтоб не замерзла, ее укрыли одеялом. Жена Лени еще и в дорогу еды дала – хорошая женщина.