– А вот это вот как раз Объединенный швейцарский банк.

– Тот самый, в котором у меня не лежит ни франка, ты это имеешь в виду?

– Богдан! – зашипел Иван. Повертев у виска указательным, скосился на Алину, добавил громко и выразительно: – Тот самый, в котором ни у кого из нас не лежит ни франка!

– Ой! – изобразил капитан на лице, что крупно вляпался, и прикрыл рот обеими ладонями сразу, изобразил так натурально, что если бы не лукавый мгновенный взгляд на Алину, можно было бы и поверить. – Ладно, пора, – встал из кресла. – На свадьбу-то придешь?

– Чего это вы? – зажег свет хозяин. – Не интересно? – кивнул на экран. – Или обиделись? У меня еще два коробки…

– Сам же сказал: нам там не жить. Не выделывайтесь, девушки: слушайте полонез Огинского, – отозвался Мазепа и, обняв Алину, направился к выходу. – Да и некогда, – развел руками у самой двери. – Пиф-паф ой-ой-ой!..

«Шевроле» не «шевроле» едва успел остановить отъезжающую «Оку» тр'евожным сосом мигающих фар. Алина затормозила, высунулась в окошко.

– Опять коробка, – пояснил капитан, подойдя. – Пиф-паф ой-ой-ой!

– И опять покушение? – ехидно поинтересовалась Алина.

– Это вряд ли. Больше вроде бы некому. На буксире тянуть умеешь?

– Вот откажусь – будешь знать! Сам все время ноешь: что это, мол, я такая чересчур самостоятельная – на своем транспорте!

– Откажешься – по ноль два позвоню. Еще раз, как типичный совок, использую служебное положение в личных целях. А виновата будешь ты.

– Постой, – сменила вдруг тон Алина. – А в каком это смысле: больше некому?

– Что больше некому? – удивился капитан.

– То! – отозвалась журналистка. – Я спросила: не покушение ли? А ты ответил: больше некому!

– Я так ответил?! – изумился Мазепа.

– А то кто же?!

– Странно! С чего это я взял?

– Это уж точно: странно.

– Отличное место для выяснения отношений, – сказал капитан несколько уже раздраженно. – И время!

– Я не отношения выясняю… – начала Алина.

А Мазепа за нее закончил:

– …а истину! Истина, Алиночка, исключительно в вине. Еще древние это знали. Ты тянуть будешь? Подавай задом, сюда, поближе… – и не дав невесте ответить, пошел к «шевроле» не «шевроле», склонился над багажником, извлекая из бездонных недр буксирный трос, приладил-прицепил к своей машине, к Алининой, которая к тому моменту стояла уже рядышком. – Таскала когда-нибудь? Попробуй. Главное – взять с места. Сцеплением подбуксовывай! Поняла? Или, может, лучше поменяемся?

– Ну не-ет, – протянула Алина, взвесив вариант. – За твою колымагу… Разобью – не рассчитаюсь до смерти.

Они совсем было разошлись по своим автомобилям.

– Постой! – вдруг вспомнил капитан и снова скрылся в недрах багажника, извлек две коробочки с антеннами. – Уоки-токи! Вот здесь нажмешь – передача. Отпустишь – прием. Ну в случае чего. Усекла?

Алина кивнула.

Капитан уселся за руль, сказал в коробочку:

– Проверка связи. Как слышно?

– Отлично, – отозвалась Алина.

– Что? Не понял? – переспросил капитан.

Алина отложила коробочку, высунулась в окно, крикнула:

– Отлично слышно, говорю!

– С Богом! – тоже высунулся капитан в окно.

Алина сосредоточилась, мало-помалу отпуская сцепление. «Ока» напряглась и заглохла. Трос провис.

– Спокойненько. Еще попытка, – произнес Мазепа в уоки-токи. – Ты подбуксовывай, подбуксовывай! С одного раза небось не спалишь.

Алина попробовала еще раз. Теперь получилось, хоть

в салончике и запахло подгоревшим асбестом выжимного диска. И вот связанные тросом машины поехали потихоньку по вечернему городу: Давид тащил Голиафа,

Алина внимательно вела «Оку», поглядывая в зеркало заднего вида. Протянула руку на соседнее сиденье, взяла уоки-токи, нажала передающую кнопочку.

– Слушай, – сказала, – а этот убитый из «Трембиты», ну Николай, кажется… Почему он тогда, в детстве, сам натравил на тебя шпану, а потом сам же тебя и спас? Не мог ведь он заранее знать, что ты ментом станешь, что ваши дорожки пересекутся… Ты, надеюсь, уже в курсе, что это он их тогда на тебя натравил?

– Власть… – донесся из дурного динамика искаженный голос Мазепы.