Наконец Ольга повернулась к ней:

– Решено, поживешь у меня! Пойдем, заберем твои вещи, заодно осмотрим номер как следует! Ты будешь заявлять в полицию?

– Об этом? – Таня указала на веточку с ягодами, сиротливо лежавшую на столе среди кофейных чашек. – Глупо. Это же не уголовщина, а так, что-то непонятное...

– Да ведь ключ-то в самом деле украли!

– Вот пусть Матильда и заявляет, если хочет, это ее обокрали, а не меня! – твердо ответила Таня. Она уже успела составить мнение о том, как вести себя в создавшейся ситуации. Решение было простым – как можно скорее покинуть этот городок, как можно меньше оставаться одной, и главное – не поддаваться панике, в которую так легко впадали Ольга и Матильда. «Если бы тут был Ваня, он бы живо все расставил по местам! – с сожалением подумала она. – Почему я так не умею? Ну что мне в этой веточке, в этом ключе, какое мне вообще дело до того, что тут происходит, если я завтра на рассвете отсюда уеду? А переночевать в самом деле лучше у Оли, хотя она наверняка будет доставать меня своими пьяными исповедями...»

– Давайте забудем о том, что случилось, – бодро предложила она по-английски, обращаясь в основном к Матильде. – Это такие пустяки! Мы с мужем когда-нибудь обязательно приедем к вам в отель, я просто не представляю себе лучшего места для отдыха! Вы оставите мне телефон, чтобы я могла забронировать номер заранее?

На лице Матильды появилась бледная тень прежней жизнерадостной улыбки. Она кивнула, будто благодарила свою гостью за моральную поддержку, но вид у нее был по-прежнему встревоженный. Ольга недоверчиво сощурилась:

– И ты не побоишься сюда возвращаться? Я бы не смогла.

– Из-за веточки?!

– Из-за твоего прежнего парня, – отрезала та. – Неужели не видишь – кто-то здесь тобой интересуется и, уж конечно, не только потому, что ты явилась не в сезон! Хорошо, что завтра уезжаешь, у меня хоть сердце будет спокойно! Ну, а пока предлагаю в самом деле выехать на весь день в горы, подальше отсюда! Я как раз на внедорожнике, он везде пройдет!

Ольга сняла со спинки стула свою кожаную куртку и тронула Таню за плечо:

– Ну, рассиживаться нечего! Поехали в Стиру, часа за два доберемся, там и пообедаем! Там этого кумари сколько угодно, наберем, а вечером у меня дома сделаем варенье-пятиминутку! Удивишь своих в Москве!

И Таня подчинилась ее напору, прежде всего потому, что не могла больше выносить похоронного вида Матильды. Они втроем поднялись в номер, Таня еще раз подтвердила, что все ее вещи в полной сохранности, отдала хозяйке гостиницы ключ, взяла у нее визитку, поблагодарила за теплый прием, обещала приехать вместе с мужем, передала привет Димитрию... Ольга так ее торопила, что все это заняло не больше получаса, и только оказавшись в машине и махнув на прощанье Матильде, вышедшей на порог отеля, Таня встрепенулась:

– Погоди, я хотела подарить Матильде сувенир!

– После подаришь, я передам. – Та уже выруливала в переулок, ведущий прочь от отеля, в сторону моря. – А что это?

– Водка. – Таня повернулась, провожая взглядом исчезающее из поля зрения «Солнце Мармари». – Я в последний момент подумала, что надо что-то взять с собой, на всякий случай. Паша тоже брал водку, две бутылки... А у меня как раз было куплено ко дню рождения.

– Водку я им передам, они обрадуются, – пообещала Ольга. Теперь машина ехала вдоль побережья, все больше удаляясь от Мармари. Справа сверкало бирюзовое полуденное море, слева тянулись пологие рыжие холмы, густо поросшие лиловым вереском. На склонах то и дело мелькали обособленные белые виллы, на вершинах холмистой гряды согласно вращались лопасти ветряных мельниц. Таня опустила стекло со своей стороны и подставила лицо порывам свежего морского ветра. Их отъезд из Мармари больше всего напоминал бегство... И от этого ей было немного не по себе, словно она напрасно обидела милый городок, где все были к ней так доброжелательны. «Я обязательно вернусь туда, – пообещала она то ли самой себе, то ли этому морю, то ли ветрякам на окрестных холмах. – И все будет по-другому!»

– А кстати, о сувенирах! – прервала ее идиллические размышления Ольга. – Что-то я не заметила двух бутылок водки в вещах твоего парня! Я понимаю, это предмет расходующийся, но интересно, кто его израсходовал? Наши парни в полиции, Димитрий или кто-то в Афинах? Ведь не мог твой Паша их просто выпить за сутки?!

– Он водку в рот не брал, – сразу помрачнев, отрезала Таня. – А бутылки вез в подарок своему приятелю, этому самому Михаилу, так что они точно остались в Афинах. Скажи, есть вероятность, что его найдут?

– Михаила? – Ольга скептически качнула головой и потянулась за сигаретами, лежащими под ветровым стеклом. Ее неказистый армейский джип резко свернул с шоссе, идущего вдоль моря, и стал взбираться на холм по более узкой дороге, покрытой потрескавшимся асфальтом. Сразу стало потряхивать, и Таня наконец пристегнулась. – Ты сама-то в это веришь? В Греции живет куча русских, некоторые из них отзываются на имя Михаил, но я тебя уверяю – ни один не признается, что угробил твоего парня, прости меня за откровенность! Кого и в чем можно обвинить на основании кучки тряпок и костей, которые ты даже толком не опознала? Забудь и попытайся расслабиться! Мы едем в Стиру!

И Ольга, гневно сжав губы, ударила по клаксону, торопя овечье стадо, лениво переходящее дорогу метрах в двадцати от джипа. Маленькая черная собачка, караулившая овец, залилась в ответ сердитым громким лаем, и стадо, суетливо бренча колокольчиками, принялось спускаться к морю. «Интересно, который раз по счету мне советуют все забыть? – подумала Таня, расстегивая куртку. Становилось по-настоящему жарко. – Наверное, мне станет легче, когда я буду знать все о том, что здесь случилось. Я должна знать, ЧТО ИМЕННО надо забыть, а просто вычеркнуть из памяти имя, лицо, звук его голоса – этого, наверное, не смогу сделать никогда».