— Сусанин, — сказал он почему-то вполголоса, — мы немного отстанем, чтобы никого не спугнуть, а ты шагай, не оглядывайся, Олю ищи.

Федя молча пошел дальше, не забывая осматриваться по сторонам. Лес терял свою зимнюю прозрачность с каждым днем. Салатовая мелкая листва уже рябила в глазах и мешала хорошему обзору. И все-таки Федя увидел его первым.

Да этот человек и не прятался. Он просто стоял на самом краю леса, прямо перед Федей, рябой щекой к нему, спиной к оврагу. Федя смотрел на его профиль, самый что ни на есть обычный, с немного вздернутым, почти курносым носом и совсем не волевым подбородком. Федя понял: он поджидает Олю.

Где же Виктор? Охранник липовый, ловит кого не надо, а настоящую опасность в упор не видит. Федя еще раз огляделся и заметил на краю Осенней улицы «Мерседес». Значит, и Оля была где-то здесь.

Тем временем рядом с «мерсом», в какой-нибудь паре метров, затормозила еще одна машина, тоже какая-то иномарка серебристого цвета.

Из нее вышли двое и целенаправленно двинулись к лесу. Федя тихонько отступил за дерево.

Пара неизвестных пересекла по тропинке грязный газон с пятнами блеклой прошлогодней травы, кое-как перезимовавшей под снегом, миновала первые заросли кустарника, спустилась в овраг и вышла на тропинку прямо позади человека в джинсовой куртке. Он обернулся, и Федя понял, что его окликнули. Обменявшись несколькими фразами, все трое снова спустились в овраг и проделали вместе весь обратный путь до серебристой машины. А вот там случилось неожиданное.

Задняя дверца машины приветливо распахнулась, когда троица приблизилась к ней. Человек в джинсовой куртке склонился, видимо, разговаривая с кем-то, сидящим в салоне. Вдруг он выпрямился и резко метнулся в сторону, но поздно: подоспевшая сзади пара быстро схватила его, скрутила, запихнула в салон. За ним и оба нападавших тоже нырнули внутрь. Хлопнула дверца. Машина уехала. Все это произошло в считанные секунды. Федя не успел даже толком сообразить, что же случилось.

Он беспомощно обернулся — сзади по тропинке к нему спешили Саша и Тамерлан.

— Они его схватили, — только и выговорил Федя.

— Знаю. Видел, — лаконично ответил Саша. — Пошли-ка отсюда, и побыстрее, — он взял Федю за рукав и потянул прочь от этого места. Лицо Саши было в этот момент настолько серьезно, что Федя безропотно подчинился.

— А Оля?! — вспомнил он через несколько шагов.

— Идем, идем, — тянул его Саша, — сейчас ей ничего не угрожает.

— Откуда ты знаешь?

— От верблюда. Этого человека скорее всего схватили люди Толоконцева. Пошли отсюда, быстро.

Больше Федя вопросов не задавал, и они остановились лишь тогда, когда вышли к автобусной остановке с другой стороны Рублевского шоссе.

— Теперь едем домой, — сказал Саша. — Больше сегодня мы сделать ничего не можем. Если будут новости, связь держим по-прежнему.

— Как ты думаешь, — забеспокоился Федя, — нас кто-нибудь видел?

— Не знаю. Постараюсь выяснить.

— За что они его?

— Пока не могу сказать. Неизвестно даже, кто он. Во всем этом придется разбираться. Ты никому ничего не говори, понял? Даже Оле. Так будет лучше.

Федя согласно кивнул.

— Журнал не забудь вернуть. Давай, автобус подходит, — Саша подтолкнул застывшего в оцепенении Федю и стал натягивать на широкую морду бультерьера кожаный намордник.

Мама встретила Федю в прихожей: видимо, она вышла туда специально, заслышав, как поворачивается ключ в замке.

Некоторое время она пристально вглядывалась в Федино лицо, потом, ни слова не говоря, повернулась и ушла в большую комнату. Оттуда доносился ровный, красивый голос диктора телевидения — отец смотрел новости.

Федя посмотрелся в зеркало на стенке. Да-а, было от чего встревожиться, вид у него и впрямь неважнецкий. Волосы всклокочены, глаза блестят, лицо бледное — наркоман да и только. Интересно, что о нем мама сейчас думает? Впрочем, не до нее сейчас.

Федя прошел на кухню, попил остывшего чая — горячего было лень дожидаться — и, не зайдя к родителям, уединился в своей комнате. События сегодняшнего дня не выходили у него из головы и не давали покоя. Садиться за уроки просто не имело смысла, он и думать не мог сейчас об уравнениях и грамматических правилах. Наконец он решил, что утро вечера мудренее и надо поскорее лечь спать.

Он сходил в ванную комнату, почистил зубы, погасил свет, лег и попытался уснуть. Не тут-то было, сон не шел к нему, и вместо бесчувственного покоя в голову лезли всякие мысли. Кто этот странный незнакомец, которого схватили и увезли в машине неизвестные люди? Почему он следил за Олей Толоконцевой? Что ему от нее было нужно? Почему Саша Губин поспешил скрыться и сразу сказал, что этого человека схватили люди Толоконцева? Только ли потому, что тот следил за Олей? Вон сколько вопросов. Феде казалось, что перед Сашей их стоит поменьше. Он что-то знал, только почему-то не хотел с Федей поделиться. Такое отношение несколько обижало Федю: все-таки это он начал расследование, заметив, что у Оли неприятности. Но много ли он сам сумел?.. Короче, сна у Феди не было ни в одном глазу.