– Какой же факт вы имеете в виду? – спросил я.

– Дело в том, что совсем недавно полотно Жерома «Переход Ганнибала через Альпы» собирались продать и его даже внесли в каталог одного из престижных аукционов, – сообщил Тавров. – А затем вдруг, без объяснения причин, полотно сняли с продажи. Напрашивается предположение: аукционные эксперты установили, что это подделка. Поэтому ее и сняли с продажи.

– Да,… убедительно, – согласился я. – Но ведь все это недоказуемо, это всего лишь ваши предположения.

– Вот поэтому я и просил вас вспомнить: не стоял ли на обороте холста инвентарный штамп краеведческого музея города Умани? – пояснил Тавров. – Если стоял, значит, это подлинник: ведь копию впервые поставили на инвентарный учет только в районном отделе Наркомпроса. Жаль, что вам так и не удалось вспомнить!

– Жаль, что вам не удалось уберечь раму, – посетовал, в свою очередь, я. – Тогда анализ остатков холста дал бы однозначный ответ. Кстати, как вы думаете: картина еще в стране или ее уже вывезли за рубеж?

– Все зависит от того, с какой целью похищали полотно, – ответил Тавров. – Если моя гипотеза верна, то похищали оригинал по заказу коллекционера, вдруг обнаружившего, что он владеет копией. Понятно, что он готов пойти на солидные издержки, лишь бы сохранить лицо. В любом случае, если похищение организовали под конкретный заказ, то полотно уже вывезли из России. Первое, что в таких случаях продумывают, – транспортировку. Хотя нам неизвестны мотивы похитителей, так что вряд ли мы можем уверенно предвидеть судьбу картины.

– Пожалуй, вы правы, – согласился я. – Еще я хотел бы узнать: чего именно хотел от вас клиент, поручивший вам уточнить детали похищения? Я понимаю, что имя клиента вы не разгласите, но……

– Как раз об этом я могу вам сказать, – отозвался Тавров. – Клиент хочет знать: кто именно организовал похищение картины и с какой целью?

Тавров довез меня до самого дома. На прощание он оставил мне свою визитку, на случай, если вдруг я что-либо вспомню или у меня появится новая информация.

Должен признаться, что все это меня серьезно заинтересовало. До сих пор, используя воображение, я сочинял детективные романы, и вдруг сам волею судьбы оказался замешан в загадочном деле. Похитили копию известного полотна, да еще попытались прикрыть кражу поджогом. Очевидно, кто-то очень не хотел, чтобы стал известен сам факт воровства, иначе зачем было поджигать дом, где находилась картина? Рама не сгорела дотла лишь по чистой случайности, иначе все и осталось бы заурядным поджогом.

В мистическую легенду я так и не поверил, но было очевидно, что с копией Жерома связаны, несомненно, очень странные события. Я не простил бы себе, не начав самостоятельное расследование! Но каков должен быть мой первый шаг?

Если Тавров прав и картину похищали под заказ, то ее, несомненно, вывезли за границу. А если заказчик отказался от своих планов? Ведь бывает и такое. Тогда похитители захотят избавиться от картины. Если жадность одолеет их рассудительность – а воры весьма жадные люди, хотя и скрывают это, – то они попытаются продать полотно за любые деньги. Через кого это можно сделать? Если бы речь шла о похищенной из Эрмитажа или Третьяковки картине известного мастера, то продать ее можно было бы только какому-нибудь матерому барыге. А в данном случае проще всего реализовать ее через антикваров. Полотно не имеет откровенно криминальной истории, и риска практически никакого. Другой вопрос: кто польстится на копию? Но и за копию можно получить хоть какие-то деньги.

И тут я вспомнил о своем давнем знакомом, владельце художественного салона, в котором наряду с антиквариатом и подлинными раритетами продавались для невзыскательной публики и дешевые ремесленные поделки.

Я порылся в куче визиток и вскоре нашел кусочек картона с виньеткой. Изящной вязью золотилась надпись: «Оленецкий Вадим Эдуардович, художественный салон и антиквариат». Почти как у Маяковского: «Товарищу Нетте, пароходу и человеку».

Кстати, о Нетто: был и другой Нетто – замечательный советский футболист Игорь Нетто, кумир спартаковских болельщиков. Интересно, о нем кто-нибудь еще помнит?

Не откладывая дело в долгий ящик, я созвонился с Оленецким и договорился о встрече. Бизнесмен от искусства припомнил меня и даже выразил некоторую заинтересованность моим звонком. На самом деле он хотел получить «на халяву» авторский экземпляр моего последнего романа, с автографом. Сам он явно книжек не читал, но собирался угодить супруге, почитательнице моего таланта.

Господи, благослови читающих женщин!

На следующее утро я вошел в дверь художественного салона Оленецкого. Помимо действительно старинных вещей и картин, в салоне имелась и утеха для любителей ширпотреба: отдел, торговавший разным псевдохудожественным китчем и даже настенными календарями. Чистое искусство теперь найдешь разве что в Третьяковке!