— Что? Две? — спросил Буткевич.

— Две? — повторил Пержховский, подставляя ухо.

— Да. Во-первых, панна Анна…

— Сестра пана Юлиана?.. Эк куда хватил!

Все пожали плечами.

— Не для пса колбаса, сударь ты мой! — сказал пан Мамерт.

— И панна Аполлония, — прибавил Ултайский, — дочь эконома, подруга панны Анны… красавица девка… верно, ее сватают ему…

— Непременно так должно быть! — подтвердил, подумав, пан Мамерт.

— Не сходить ли к Дробицким? — спросил Пержховский.

Всем очень хотелось идти туда, но никто не хотел сознаться в этом, кроме Ултайского, который мог выставить предлогом свое дело.

— Я пойду, — сказал он, — мне нужно поговорить с Алексеем.

— Я пошел бы, — отозвался пан Теодор, — да…

— Лучше воротитесь домой, мы пойдем с паном Ултайским, а если придем втроем…

— Что ж за беда такая, что втроем… Вы ступайте сами по себе, а я сам по себе… Пан Мамерт всегда повелевает, а между тем даже водки не имеет в доме…

С этими словами пан Теодор надел фуражку и вышел, сильно хлопнув дверью. Буткевич только пожал плечами.

— А что, пойдем? — спросил он.

— Пойдем, — отвечал Ултайский.

Вечер уже наступил. Подходя к дому Дробицких, они встретили на дворе шедших с той же самой целью удовлетворения любопытства пана Пристиана и Юзефата Буткевича. Последний, по случаю ссоры с Ултайским, не желая находиться с ним в одном обществе, показал вид, будто забыл что-то и воротился домой. Пан Яцек понял этот маневр и проводил его презрительным взглядом.

Все соседи, по одному или по два, собрались в гостиную Дробицких, где застали только старую пани. Она мерила полотно из куска, лежавшего на полу. Алексея не было.

— Мое всенижайшее почтение! — произнес пан Мамерт со свойственной богатому человеку важностью.

— Как ваше здоровье? — проговорил Ултайский покровительственным тоном.

— А где Алексей? — спросил пан Пристиан, поправляя волосы и мысленно сравнивая свой великолепный костюм с курткой пана Мамерта и венгеркой Ултайского.

Нисколько не церемонясь с гостями, Дробицкая едва сказала несколько слов на сделанные вопросы, не скрывая, что гости пришли вовсе некстати, но последние, привыкнув к ее капризам, не обращали на это внимание. Каждый воображал, что делает Дробицким большую честь своим посещением. Потому они сели, не ожидая приглашения, между тем как хозяйка продолжала мерить полотно.

У мелкой шляхты исстари существует обыкновение извлекать для себя пользу из каждого малейшего обстоятельства. Подобное обыкновение ведется и в других слоях общества, но там оно, по крайней мере, принимает какую-нибудь благовидную форму, например, хоть вид случайности, здесь же прямо и без церемонии каждый хватает, кто что может и откуда может.

Когда в Жербах стали догадываться, что Алексей в хороших отношениях с Юлианом Карлинским, каждый из соседей спросил самого себя: какую бы извлечь мне из этого пользу? У всех были какие-нибудь планы, и каждый спешил со своим, дабы предупредить других.

Ни один не признавался в этом, но, идя на старый двор, каждый имел в запасе свои просьбы или планы. Пан Пристиан Прус-Пержховский недаром наряжался. Считая себя человеком, предназначенным играть роль в высшем обществе, он летел просить Алексея представить его в Карлине. Ему грезилось… кто знает? Панна Анна или какая-нибудь другая богатая помещица, и он улыбался, глядя в зеркальце на щетке, всегда находившейся в его кармане. Пан Мамерт Буткевич составил проект: за бесценок купить лес в Карлинских дачах или, пожалуй, приобрести его и совсем даром… Пан Теодор надеялся достать из замковых подвалов отличной старой водки, о которой так много было наговорено ему. Наконец пан Яцек… о, пан Яцек надеялся больше всех воспользоваться новым положением Алексея… Узнав, что Дробицкий должен разделиться с матерью и жить на его части, Яцек вообразил себе, что эта земля будет крайне нужна Алексею, а так как срок контракта теперь оканчивался, то он задумал заломить по новому условию страшную цену. Все с беспокойством глядели на двери, ожидая выхода Алексея, но он не являлся, а Дробицкая, не говоря ни слова, продолжала мерить полотно.

— Мы слышали кое-что, — тихо произнес пан Мамерт, — правда ли это?

— А что вы там слышали? — спросила Дробицкая.

— Будто пан Алексей хочет отделиться от вас, — вежливо отвечал пан Мамерт.

— Разве не пора ему быть полным хозяином? — возразила хозяйка. — Ян останется со мною…

— Значит, вы уж не отправите его на учение? — спросил пан Ултайский.

— Он почти кончил науки.

— И гораздо лучше, — подтвердил пан Мамерт. — Вот и я… только из третьего класса… ей-Богу, из третьего…

— А я не из какого! — рассмеялся Ултайский.

— Даже и этого не видно! — насмешливо прибавил Пристиан, закуривая сигару.

При этих словах вошел Алексей. Все взглянули ему в глаза, отыскивая перемену на его лице, и все поспешно схватили его за руки. Какая-то зависть и вместе любопытство отражались в глазах гостей.

— Ах, здравствуйте, здравствуйте, милый сосед!

— Долго же вы гостили!

— Зато теперь опять посижу дома…

— Едва ли! — возразил Пристиан. — Кто один раз побывает в высшем обществе, тому уж трудно оторваться от него.