"Еще неделю."

Никакого успеха.

В отчаянии студент стал умолять освободить его, но Сюйво потребовал еще пятидневной медитации. Никакого результата.

Тогда он сказал: "Медитируй еще три дня, и если и на этот раз у тебя ничего не получится, лучше убей себя."

На второй день ученик стал просветленным.

Любой странствующий монах мог остановиться в дзенском храме при условии, что он будет победителем тех, кто живет в этом храме. Если же он будет побежден, ему придется уйти.

В одном храме на севере Японии жили два брата монаха. Старший брат учился, а младший был дурачком, да и к тому же еще и одноглазый. Однажды к ним зашел странствующий монах и попросился переночевать, предложив, в соответствии с обычаем, побеседовать о возвышенном учении.

Старший брат, уставший от занятий за день, велел младшему выступить вместо себя.

"Пойди и потребуй разговора в молчании", — научил он его.

И так, младший брат и странник пошли к святыне и сели.

Вскоре странник поднялся, подошел к старшему брату и сказал: "Твой младший брат удивительный парень. Он победил меня."

"Перескажи мне диалог,"- попросил старший брат.

"Сначала, — сказал странник, — я поднял один палец, символизируя просветленного Будду. Тогда твой брат поднял два пальца, символизируя Будду и его учение. Я поднял три пальца, символизируя Будду, его учение и его последователей, живущих гармонической жизнью. Тогда твой брат потряс сжатым кулаком у меня перед лицом, указывая, что все три произошли из одной реализации.

Таким образом он победил, и я не имею права оставаться здесь."

С этими словами странник ушел.

"Где этот парень?" — спросил младший брат, вбегая к старшему.

— Я понял от него, что ты победил в споре.

— Ничего я не победил. Я хочу поколотить его.

— Расскажи мне, о чем вы спорили, — попросил старший брат.

— Ну, минуту он смотрел на меня, потом поднял один палец, оскорбляя меня намеком на то, что у меня один глаз. Так как он странник, то я подумал, что мне надо быть повежливее с ним. Поэтому я поднял два пальца, поздравляя его с тем, что у него два глаза. Тогда этот грубиян и негодяй поднял три пальца, намекая на то, что на нас двоих у нас только три глаза. Тогда я взбесился и стал колотить его, а он убежал. На этом все кончилось.

Когда Банкей умер, один слепец, живший рядом с храмом учителя, рассказывал своему другу: "Из-за того, что я слеп, я не могу наблюдать за лицом человека, поэтому я сужу о его характере по звуку его голоса. Обычно, когда я слышу, как кто-то поздравляет другого с его успехами или счастьем, я слышу также тайный голос зависти.

Когда выражается соболезнование о несчастье другого, я слышу удовольствие и удовлетворение, как будто соболезнующий на самом деле доволен, будто в своем собственном мире он остается в выигрыше.

Однако, несмотря на весь мой опыт, в голосе Банкея я слышал одну только искренность.

Когда он выражал счастье, я не слышал в его голосе ничего, кроме счастья; когда он выражал печаль — единственное, что я слышал, была. печаль."

Дайдзю навестил учителя Басо в Китае. Басо спросил: "Чего ты ищешь?"

"Просветления,"- ответил Дайдзю.

"У тебя есть собственная сокровищница. Почему ты ищешь на стороне?" — спросил Басо.

Дайжу спросил: "Где же моя сокровищница?"

Басо ответил: "То, что ты спрашиваешь, и есть твоя сокровищница."

Дайдзю обрел просветление. Позже он всегда твердил своим друзьям: "Открой свою собственную сокровищницу и черпай сокровища оттуда."

Когда монахиня Тёно училась Дзен у Букко из Энгаку, она долгое время не могла вкусить от плодов медитации.

Наконец, однажды лунной ночью она несла воду в старом ведре, обвязанном бамбуком. Бамбук разорвался и дно ведра отвалилось, — и в этот момент Тёно стала свободной! В память об этом она написала поэму:

И так, и сяк, старалась я спасти старое ведро,

Пока бамбуковая веревка не ослабла и не порвалась,

Пока, наконец, дно не вылетело.

Нет больше воды в ведре!

Нет больше луны в воде!

Кейгу, великий дзенский учитель Эры Мэйдзи, стал главой Тофуку, кафедрального собора в Киото. Однажды правитель Киото навестил его в первый раз. Его слуга вручил визитную карточку правителя, на которой было написано: "Китацаки, правитель Киото."