–  Вот оно как, - заволновался Танти, - Сразу отсылают, и попрощаться не дают.

–  Чего ты дергаешься?
– пожал плечищами Гарольд, - Роман без труда справится.

Или ты за кое-кого иного переживаешь?
– заметив злой взгляд, обрадовался: - Никак я самым догадливым становлюсь…

–  Ну и что? Нам подобное пройти - раз плюнуть, а ей? Вода, между прочим, вообще как натуральная была, холоднющая. У меня все тело сразу свело.

–  Да?
– оживился друг.
– У тебя тоже ребенок с набережной сорвался?

–  Ага! Кажется, они для всех одну и ту же программу запустили. Давай у остальных поспрашиваем.

Предположения оказались верными: всем давали новую, еще никем в прошлые года не испытанную программу. Любой человек начинал "жить" в симуляторе насыщенной жизнью уже начиная с третьего десятка секунд. Причем ситуации менялись со скоростью вращающегося калейдоскопа и следовало быстро, правильнее сказать спонтанно, найти единственно верный выход из каждой ситуации. Чувствовалось, что над созданием данного испытания поработали самые лучшие имперские гении психоанализа, дидактики поступков и стимуляции скрытых желаний. И чем больше обсуждали собственные действия прошедшие испытание соискатели, тем более преисполнились уважением к создателям программы.

Со второй группы во двор вышло только двадцать девять человек. С третьей и того меньше: двадцать пять. Половина! Волнение Тантоитана почему-то передалось и Гарольду, поэтому он даже вздохнул с облегчением, когда в составе седьмой группы во дворе появилась жутко счастливая Клеопатра. Переживания и сочувствия сплачивают. Между ними тремя обсуждение достигло пика в тот самый момент, когда стала выходить девятая группа. И они рявкнули дружное "ура" в три глотки, когда увидели раскрасневшегося Романа Бровера. Тот явно удивлялся своей удачливости, потому что сразу признался:

–  Ребенка мне не удалось спасти. Самого какими-то сетями бородатые люди выловили…

–  О-па! Что-то новенькое!
– оживились друзья.
– А потом?

–  Потом я их всех перестрелял из автомата, - бледнея, признался компьютерный гений. Больше всего это шокировало девушку:

–  За что?!

Бровер передернулся от отвращения:

–  Они жарили на костре женщину и ели ее…

–  Да-а-а, это ты хорошо повоевал…

На удивление, для очень многих соискателей день оказался совсем неудачным: из пятисот явившихся на испытание симулятором, на обед отправилось только триста двадцать один человек. В этом году процент отсева оказался чрезвычайно высок. А ведь следовало еще помнить, что при начальном собеседовании, без объяснения причин половине желающих сразу отказали в приеме документов и около трехсот кандидатов отсеяли при медицинском осмотре. Помимо этого впереди еще имелась масса тестов, испытаний и экзаменов. Максимум пессимизма по этому поводу выказывал Роман:

–  Пока мне повезло случайно, а вот после марш-броска нам все равно придется распрощаться.

–  Не робей!
– со смехом подбадривали уже все давно просчитавшие друзья. С нашей помощью ты еще и до генерала дослужишься!

Четверка недавних соучеников как раз с подносами комплексных обедов рассаживались за один столик и девушка с царственной щедростью, поощрила Бровера:

–  А если ты и дальше будешь оставаться примерным рыцарем, то заслужишь звание генерала самым первым.

–  Рад стараться, ваше божественное величие!
– Роман уже пришел в себя и вновь превратился в несносного, слюнявого донжуана и дамского угодника, - Только за право поцеловать ваш пальчик, я готов сделать карьеру, шагая по окровавленным трупам и отталкивая со своего пути всех конкурентов.

–  Даже нас оттолкнешь?
– Танти легонько, но весьма многозначительно толкнул друга в плечо и тот, словно бильярдный шар, натолкнулся с другой стороны на более огромный кулачище Гарольда.

–  Ха! А чем вы лучше остальных? Тем более что это по вашей вине я оказался здесь и теперь должен рваться в генералы. И дернула меня ржавчина за язык предложить этот спор…

–  Какой спор?
– ложка в руке у девушки так и замерла на пол пути.

–  Это он так шутит!
– внушительная ладонь Гарольда ласково постучала по спине закашлявшегося Романа.
– Да и вообще, могут между нами остаться хоть какие-то мужские тайны?

–  Конечно, могут! Это я просто так спросила.
– Клеопатра соглашалась легко, сразу и вообще уходила в сторону от любого спора или обострения. А по ее счастливому и довольному личику легко читалось, что она была на седьмом небе от восторга, что ей далось наладить нормальные отношения со своими вчерашними соучениками. Хотя, если разобраться до конца, с Романом она и так дружила, с Гарольдом вроде, как и не сталкивалась, а вот с Тантоитаном…, слегка только конфликтовала.

По крайней мере, именно так подумал после некоторого размышления сам Танти. А потом и осознал, что ему как командиру нести ответственность за их небольшую группу. Невзирая на старшинство в летах обоих друзей, а теперь еще и этой пигалицы (но ведь ржавчина ее подбери, наверняка тоже подтасовала дату своего рождения!), юноша с непоколебимой и удивительной даже для самого себя уверенностью понимал, что окончательные решения для организации и консолидации предстоящих действий придется принимать именно ему. И так подобные отношения больше года превалировали в их маленьком коллективе из трех человек, а теперь ему страшно захотелось, чтобы и Клеопатра как можно скорее избавилась от своей заносчивости и признала единого лидера. Поэтому сразу за столом решил скоординировать ближайшие действия. Отдавать распоряжения он начал прямо во время еды, первым делом останавливая Романа:

–  Куда собрался? Сидеть!

–  Так ведь…, - прожорливый Заяц, словно уборочный комбайн первым смолотил свою порцию и собрался бежать за вторым подносом. Такие же действия собирался предпринять и Гарольд, интенсивно дожевывающий булочку и яблоко.
– Здесь тоже можно брать по две порции.

–  Он и четыре может съесть, - со скорбным видом пожаловался Танти осудительно на него посматривающей девушке.
– А что он такой худой и несчастный, так и конюхов есть хорошая поговорка: "Не в коня корм".
– Затем обратился к ребятам: - Через два часа марш бросок и поэтому переедание категорически запрещено. Мало того…, Гарри! Восьмой! Я к тебе обращаюсь, и не смотри такими голодными глазами в сторону раздаточной! Если тебе мало, вон, возьми мое яблоко…