На часах уже половина седьмого, но в убойном отделе кипит работа.

Улу Ли Харри застал возле факса. Бросил взгляд на поступающее сообщение. Отправлено из Интерпола.

— Что происходит, Ула?

— Гуннар Хаген обзвонил всех и вызвал в отдел. Здесь поголовно все. Будем брать этого, который убил Халворсена.

В голосе Ли сквозила решимость, которая, как Харри подсказала интуиция, отражала настроение, царившее этим вечером на седьмом этаже.

Харри прошел к Скарре. Тот стоял у стола и быстро, громко говорил в телефон:

— Мы можем устроить тебе и твоим ребятам большие неприятности, очень большие, Аффе. Если ты не поможешь и не пошлешь своих на улицу, то мигом окажешься на первом месте в нашем разыскном списке. Ясно? Итак, хорват, среднего роста…

— Волосы светлые, собраны в хвостик, — сказал Харри.

Скарре поднял голову, кивнул начальнику.

— Волосы светлые, собраны в хвостик. Если что, сразу звони. — Он положил трубку. — Прямо как на войне, всех мобилизовали для участия в операции. Впервые вижу такое.

Харри хмыкнул.

— Есть что-нибудь насчет Юна Карлсена?

— Ничего. Правда, его подруга, Tea, сказала, что они договорились встретиться вечером в Концертном зале. У них места в ложе для почетных гостей.

Харри взглянул на часы.

— У Станкича еще полтора часа, чтобы сделать свое дело.

— Это как же?

— Я звонил в Концертный зал. Все билеты распроданы еще четыре недели назад, и без билета внутрь никого не впускают, даже в фойе. Иными словами, если Юн войдет в Концертный зал, он в безопасности. Позвони в «Теленор», узнай, работает ли сегодня Туркильсен и может ли он отследить мобильник Карлсена. Да, позаботься, чтобы возле Концертного зала было достаточно полицейских, с оружием и с ориентировкой. Потом позвони в канцелярию премьер-министра и предупреди насчет усиленных мер безопасности.

— Я? — Скарре опешил. — В… канцелярию премьер-министра?

— А то, — сказал Харри. — Ты же теперь большой мальчик.

У себя в кабинете Харри набрал один из шести телефонов, какие помнил наизусть.

Пять остальных были — телефон Сестрёныша, родительского дома в Уппсале, мобильника Халворсена, домашний номер Бьярне Мёллера и уже отключенный номер Эллен Ельтен.

— Ракель.

— Это я.

Он услышал, как она выдохнула:

— Я так и подумала.

— Почему?

— Потому что думала о тебе. — Она тихонько засмеялась. — Так-то вот. А что?

Харри зажмурился.

— Я мог бы завтра повидаться с Олегом. Я ведь обещал сказать когда.

— Отлично! Олег обрадуется. Ты заедешь за ним? — Чувствуя, что он медлит, она добавила: — Мы одни.

Харри и хотелось и не хотелось спросить, что она имеет в виду.

— Постараюсь быть около шести.

Как сообщил Клаус Туркильсен, мобильный Юна Карлсена находился где-то на восточной окраине Осло, в Хёугеруде или в Хёйбротене.

— Толку от этого, считай, никакого, — сказал Харри.

Примерно час он беспокойно ходил по комнатам, прислушивался к разговорам, потом надел куртку и сказал, что поедет в Концертный зал.

Незаконно припарковав машину в одной из улочек поблизости от Виктория-террасе, он прошел мимо Министерства иностранных дел, спустился по широкой лестнице на Руселёкквейен и свернул направо, к Концертному залу.

По большой открытой площадке перед стеклянным фасадом, съежившись от холода, спешили нарядно одетые люди. У подъезда стояли двое плечистых мужчин в черных пальто, с наушниками в ушах. А вдоль фасада на некотором расстоянии друг от друга шестеро полицейских в форме держали под наблюдением дрожащую публику, которая не привыкла видеть городскую полицию, вооруженную автоматами.

В одном из людей в форме Харри узнал Сиверта Фалкейда и подошел к нему:

— Я и не знал, что «Дельту» тоже подключили.

— Нас не вызывали, — сказал Фалкейд. — Я сам позвонил в оперчасть и спросил, нужна ли наша помощь. Он ведь был твоим напарником, верно?

Харри кивнул, достал из кармана пачку сигарет, предложил Фалкейду. Тот покачал головой.

— Юн Карлсен на появлялся пока?

— Нет, — ответил Фалкейд. — Когда подъедет премьер-министр, в почетную ложу мы всех подряд пускать не станем. — В эту минуту ко входу подкатили два черных автомобиля. — Кстати, вот и он.

Харри увидел, как премьер вышел из машины и его быстро препроводили к подъезду, а когда дверь открылась, успел заметить в проеме кой-кого из встречающих — широко улыбающегося Давида Экхоффа и далеко не радостную Tea Нильсен, оба в форме Армии спасения.

Он закурил.

— Черт, ну и холодина, — сказал Фалкейд. — Ноги совершенно окоченели, голова тоже.

Я тебе завидую, подумал Харри и, докурив сигарету до половины, сказал:

— Он не придет.

— Похоже на то. Будем надеяться, что он еще не нашел Карлсена.