«Игры на любой вкус в игровом зале (цокольный этаж)».

«Вам хочется просто поболтать? „Друзья семьи“ ждут вас каждый вечер, с 7:30 до 10:30».

«Друзья семьи»? Хирам презрительно хмыкнул. Ему сразу вспомнилась его семья. Сентиментальная мамочка, вечно стенающая о том, как тяжела жизнь.

«Если бы у женщин было право выбора, - любила повторять она, - ни одна из них не родилась бы женщиной».

Но Бог не дал им такого права. Больше того, Бог расставил им ловушки, называемые замужеством. Бедняжки дружно попадались в эти ловушки и за несколько минут наслаждения обрекали себя на пожизненную каторгу.

Потом мать заламывала руки и в который раз возглашала, что если бы не малютка Хирам, она давно бы ушла от этого изверга. Казалось бы, зачем Хираму такой отец? Но у матери и на это имелось объяснение. Если она уйдет, Хирам непременно вырастет точной копией папы, таким же неотесанным мужланом с громадным животом.

Такой была его семья. А что касается друзей... Какие друзья могли появиться в доме, где пьяный папаша частенько выдергивал из брюк ремень и принимался хлестать кого попало?

Хирам заколебался. Зачем куда-то идти, когда дома есть замечательные книги? «Принц и нищий», «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», «Гордость и предубеждение». Бесконечные миры в бесконечных мирах, полные учтивых, веселых и остроумных людей.

Но потом он вспомнил Сару Уинн... «Друзья семьи». Может, все-таки стоит попробовать?

Хирам спустился на лифте на восемнадцать этажей ниже, выйдя на «Этаже развлечений».

«Друзья семьи» занимали довольно просторное помещение; у одной стены продавали спиртное, у другой - прохладительные напитки. Хирам искренне удивился: он никак не ожидал, что словосочетание «прохладительные напитки» еще сохранилось в современном языке. Он подошел к стойке и попросил стакан кока-колы.

–  Сколько чашек кофе вы сегодня выпили? - спросила продавщица.

–  Три.

–  Мне очень жаль, но я не могу подать вам напиток, содержащий кофеин. Позвольте предложить вам спрайт.

–  Не позволю, - бросил Хирам сквозь зубы. - Ну до чего же нас оберегают. Не жизнь, а инкубатор.

–  И я о том же, - сказала женщина, стоявшая рядом и державшая пластиковый стаканчик со спрайтом. - Нас берегут от одного, другого, десятого. А что толку? Люди как умирали, так и умирают.

–  Я тоже так считаю. - Хирам выдавил улыбку.

В то же время он раздумывал, забавными или просто язвительными показались женщине его слова? Видимо, забавными, потому что она засмеялась.

–  Знаете, вы просто сокровище, - сказала она. - Чем вы занимаетесь?

–  Бывший профессор литературы в Принстоне.

–  И как вам удается жить здесь, а работать там?

Наверное, она пропустила слово «бывший» мимо ушей.

Хирам пожал плечами.

–  Я там больше не работаю. Как я уже сказал, я - бывший профессор. Когда ввели телевизионное обучение, мой рейтинг оказался слишком низким, меня сочли нетелегеничным.

–  Такова участь многих, - задумчиво отозвалась женщина. Слушая Хирама, она улыбалась и сочувственно кивала. - До чего же я скучаю по старым добрым временам, когда люди с внешностью Дэвида Бринкли* [Дэвид Бринкли (1920–2003) - американский журналист, ставший впоследствии телепублицистом и ведущим аналитических программ. Активно работал до середины 90-х гг. прошлого века.]спокойно вели выпуски новостей.

–  Вы помните Бринкли? - оживился Хирам.

–  Вообще-то нет, - продолжая улыбаться, призналась она. - Но мама часто о нем говорила.

Хирам оценивающе взглянул на женщину и понял, почему та не подошла для экрана - нос у нее был слегка курносый. Но у нее был приятный голос, очень миловидное лицо и красивая фигура.

Женщина прикоснулась к его бедру.

–  Что ты делаешь этим вечером? - спросила она, переходя на «ты».

–  Буду пытаться не смотреть телевизор, - поморщился Хирам.

–  Серьезно? И что у тебя показывают?

–  Сару Уинн.

–  Так мы - родственные души! - радостно взвизгнула женщина. - У меня тоже Сара Уинн!

Хирам попытался улыбнуться.

–  Может, поднимемся к тебе? - предложила женщина.

То был сигнал тревоги. Ее рука уже скользнула вверх...

И это предложение подняться к нему... Что за сим последует - догадаться нетрудно. Секс.

–  Нет, - пробормотал Хирам.

–  Почему?

Хирам вспомнил: единственный способ избавиться от телевизора - это доказать, что он больше не одинок. Налаживание сексуальной жизни (которую еще надо начать) - медленный, но верный путь к тому, чтобы заставить «Белл Телевижн» изменить свои идиотские представления о нем.