После звонка Агата задержалась, долго укладывая сумку и поглядывая на расходившихся однокурсников. Может, Вуд оглянется и подойдет к ней? Нет. Ушел. Ругая себя за то, что так и не решилась его окликнуть, Агата уныло побрела из класса.

И в дверях столкнулась с Вудом.

– Я тут линейку забыл, – буркнул он.

– А... Хорошо, – тихо сказала она, отступая. Вуд прошел, взял со стола линейку, глубоко вздохнул и повернулся.

– Слушай... Знаешь... – одновременно начали они.

Вуд замолчал и сделал жест рукой: продолжай, мол. Агата набрала воздуха и выпалила:

– Знаешь, Вуд, я тоже не в восторге!

Он открыл рот, закрыл и снова открыл:

– Что?

Агата поставила сумку на стол.

– Может, это можно как-то переиграть?

– Как? – с досадой спросил он, упираясь пальцами в парту. У Вуда красивые сильные руки и мускулистые плечи, и он любит носить открытые майки.

– Ну... перетянуть жребий.

– Жеребьевка окончена, Мортимер!

– А почему ты... ну, не пригласил кого-нибудь сам?

Он пожал плечами и засунул руки в карманы. Сказал просто:

– Потому что дурак. Никак не мог выбрать... А почему ты сказала, что не в восторге?

В голосе его послышалась обида – великий Вуд и представить не мог, что кто-то о нем не мечтает.

Потому что ты задавала, хвастун, любишь выпендриваться и не обращаешь внимания на «сереньких мышек», могла бы объяснить Агата, но просто пожала плечами.

– Я тебе не нравлюсь, ты мне тоже... Тогда что будем делать? Хочешь, я скажу, что заболела?

– Ну да, – буркнул Вуд. – Чтобы все были с девчонками, а я, как лох, один?

– Тогда что ты собирался мне сказать? – А она-то думала, у него есть план, как отвертеться!

Вуд подбросил линейку. Поймал. Сказал, проходя мимо Агаты:

– Хотел предупредить, чтобы ты надела на бал что-нибудь поприличнее, не эти обноски! Не хватает мне окончательно опозориться. Пока.

И вышел, оставив Агату с открытым ртом.

Обноски! Что бы понимал этот надутый индюк Вуд! Она любила вещи, которые ей шила бабушка, – может, они были немножко старомодными, но такими... родными, теплыми – как вторая кожа.

Агата сидела в ворохе одежды и уныло оглядывалась. Все ясно – ни на какой бал она не идет, чтобы не опозорить его высочество Вуда.

И саму себя.

– О! – сказала бабушка. – Большая примерка?

– У нас будет школьный бал, – уныло поведала Агата. Бабушка обрадовалась, да так сильно, что Агата удивилась: засмеялась, захлопала в ладоши.

– Ты идешь на бал! Великолепно! На бал! А кто твой молодой человек?

– Алекс Вуд с нашего курса, но он не мой...

– Алекс? Приятное имя! А он симпатичный?

Агата представила Вуда: светлые волосы, синие глаза, ослепительная улыбка...

– Да, – сказала коротко. – Но он вовсе не мой. Я его в жребий вытянула.

Бабушка заморгала.

– Да? Довольно странно! Так вот как теперь молодые люди заводят романы?

– Ба-буш-ка! – сказала Агата, начиная свирепеть. – У нас нет никакого романа! Мы просто идем на бал.

– Конечно-конечно, – сияя, согласилась бабушка. – Но бал есть бал, и ты будешь у меня самая красивая. Я сейчас же сажусь придумывать тебе платье!

Этого-то она и боялась.

– Знаешь, – осторожно начала Агата, – не надо ничего такого... выделяющегося.

– Чушь! – сказала бабушка. – Чешуистая чушь! Моя внучка идет на свой первый бал – и не должна выделяться!

И, чуть ли не подпрыгивая, полетела в свою мастерскую придумывать Агате что-нибудь...

Эдакое.

– Эй, Мортимер!

Агата постаралась придать лицу скучающее выражение и обернулась. К ней неторопливо шествовала Сирин Вуд. Сестра Алекса, старше их обоих на год. Под придирчивым взглядом синих – вудовских – глаз Агате захотелось тоже оглядеть себя с головы до ног.

– Та-ак, – сказала Сирин. – Это, значит, с тобой будет мой братец на балу? Н-да... не повезло ему.

Агата вздернула голову:

– Это еще надо разобраться, кому из нас не повезло!

Она готовилась продолжить «обмен любезностями», но на красивом лице Сирин расцвела улыбка – такая веселая, что Агата растерялась.

– Да ладно! Знаю я Алекса – свинья порядочная, – но все же он мой брат, и я хочу ему помочь.

Подумала и добавила:

– И тебе.

Агата замерла.