В октябре 1944 года его перевели вначале в Кенигсберг, а затем в Потсдам. Теперь он уже являлся штатным сотрудником фашистской службы безопасности СД. Специализация Сыголенко была из самых мерзких – он вынюхивал по лагерям военнопленных подпольные организации движения Сопротивления. В 1945 году, почуяв скорый конец третьего рейха, Сыголенко изготовил себе, пользуясь возможностями СД, документы на имя Карла Ковальского, сумел забиться в какую-то щель, отсидеться в ней, а затем вынырнуть уже в западных секторах Берлина в качестве «жертвы нацизма».

Примечательно, что в Потсдаме он встретил своего бывшего атамана. Правда, Бульба к этому времени уже и не вспоминал о своем атаманстве, не кичился и опереточным званием «генерал-хорунжего», как и бывший сотник, он стал заурядным сотрудником все той же фашистской разведки.

Таким образом, следствие располагало уже достаточными основаниями, чтобы предъявить Ковальскому-Сыголенко аргументированное тяжкое обвинение в измене, участии в вооруженной борьбе против Красной Армии, службе в фашистской полиции, а затем СД, участии в массовых убийствах советских граждан. Удалось выяснить также, откуда взялись у Ковальского деньги, на которые он приобрел в Западном Берлине дом. Он попросту грабил свои жертвы, в первую очередь присваивал изделия из золота. Были такие случаи, когда он вымогал у обреченных людей драгоценности, обещая им сохранить жизнь. А потом все же убивал… Невзрачный маленький человечек сумел сберечь награбленный желтый металл вопреки всем превратностям войны.

В биографии Сыголенко, однако, долгое время сохранялось значительное белое пятно – первые сорок лет его жизни. Следствие сумело прояснить и это. Изменник и убийца родом был из Львова. Настоящее его имя и фамилия – Хаим Сыгал. Оказавшись после оккупации гитлеровскими войсками западных областей Украины в Новограде-Волынском, он связался здесь с украинским националистом Крыжановским, занимавшим пост бургомистра города Корца, и через его посредничество был под видом «щирого украинца Кирилла Сыголенко» направлен к атаману УПА «Полесская сечь» Бульбе.

К сожалению, во время следствия не удалось установить, каким образом опытные оуновцы Крыжанонский и Бульба поверили в украинское происхождение Сыгала-Сыголенко, каким образом поверили в это же не менее опытные сотрудники гитлеровской жандармерии и СД, почему молниеносно, без малейшей проверки выдали ему членский билет достаточно умудренные жизнью руководители еврейской общины Западного Берлина, почему столь снисходительно относились к его похождениям американские оккупационные власти…

Сегодня этому есть объяснение. Но тридцать лет назад еще многое не было известно о тайных связях служителей «звезды Давида» с приверженцами свастики, трезуба и американского орла…

– Встать! Суд идет! – и со стуком откидываются одновременно сиденья сотен кресел в зале Острожского Дома культуры.

Вместе со всеми поднимается за деревянным барьером, отделяющим скамью подсудимых от зала, маленький, щупловатый на первый взгляд, но крепкий и жилистый на самом деле человек неопределенного возраста с острым, выступающим вперед подбородком. Широко раскрытые глаза устремлены на судей – в них напряженное внимание. Это подсудимый Степан Олейник, бандитская кличка Корба. Неприятное лицо, но не более того. В представлении большинства людей самое понятие бандит непременно влючает в себя по крайней мере что-то физически внушительное. А тут – совершенно неприметный человечишко, быть может, мелкий жулик, но чтобы бандит, убийца? Да неужто?! Да, бандит. Да, убийца.

Многомесячное следствие собрало тому неопровержимые доказательства. Обвинительное заключение было доказано по всем пунктам в ходе открытого судебного заседания под председательством В. И. Омельяненко и при участии заместителя прокурора Ровенской области советника юстиции В. С. Полевого.

В нашей стране существует установленный законом срок, истечение которого влечет исключение уголовной ответственности за совершенное преступление – так называемый срок давности. Это гуманный принцип, как норма права он присутствует в законодательстве всех современных цивилизованных государств. Но есть исключение. Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 марта 1965 года постановил, что люди, виновные в преступлениях против мира и человечества и военных преступлениях, подлежат наказанию независимо от времени совершения преступления.

Известно, что уже много лет на Западе определенные круги, в том числе неонацистские, ведут ожесточенные нападки на это справедливое исключение, которого придерживаются все страны, испытавшие на себе ужасы фашистской агрессии и оккупации. Известно также, что все эти попытки добиться отмены названного исключения потерпели провал прежде всего благодаря решительному протесту прогрессивных антифашистских сил, которые отвергают саму мысль о том, что гитлеровские палачи могут официально избежать ответственности за свои преступления. Отмена этого исключения означала бы на практике, что тысячи военных преступников смогли продолжить в полной безопасности уже на законном основании свою политическую и иную деятельность, направленную против мира и человечества.

…В 1942–1945 годах на Ровенщине, в основном на территории Острожского района, бесчинствовала сотня некоего Евгения Басюка по кличке Черноморец. В непосредственном контакте с сотней действовала и боевка оуновской службы безопасности СБ под командой Саввы Гордейчука по кличке Якорь. Оба националистических выкормыша были давно связаны с фашистской разведкой и своей националистической демагогией лишь прикрывали задания, получаемые, в сущности, от немцев. Черноморец закончил в свое время офицерскую школу в Австрии. Якорь, прежде чем принять боевку, служил в гитлеровской полиции в Остроге.