«Как долго занимает он эту должность в Имперской военной академии? — подумалось Майлзу. — Сколько сотен или тысяч молодых офицеров прошло перед его равнодушными глазами в этот первый, решающий момент их карьеры? Наверное, для него все они на одно лицо. Одинаковая новенькая зеленая форма. Одинаковые голубые пластиковые прямоугольники — знак только что полученного звания, — подпирающие воротничок. Одинаково голодные глаза бесшабашных выпускников самого элитарного учебного заведения Имперской армии, мечтающих о блестящей военной карьере».

«Мы не просто шагаем в будущее, мы атакуем его».

Плоз отошел в сторону, приложил большой палец к папиллярному замку и расстегнул молнию пакета.

— Ну?.. — сказал Айвен Форпатрил, стоявший перед Майлзом. — Не томи нас.

— Лингвистическое училище, — пробормотал Плоз, продолжая читать. Он в совершенстве владел четырьмя барраярскими языками.

— Студентом или инструктором? — поинтересовался Майлз.

— Студентом.

— Ага. Значит, будешь изучать галактические языки. А после этого разведка и — счастливчик! — другие планеты, — сказал Майлз.

— Необязательно, — ответил Плоз. — Меня могут засунуть в бетонную коробку у черта на рогах и заставят программировать переводящие компьютеры, пока не ослепну. — Но в его глазах светилась надежда.

Майлз милосердно умолчал о главном — что Плозу придется работать с начальником Имперской службы безопасности Саймоном Иллианом, человеком, который помнит «все». Но, вероятно, Плозу, на его уровне, не придется сталкиваться с ядовитейшим Иллианом.

— Младший лейтенант Форпатрил, — нараспев произнес сержант. — Младший лейтенант Форкосиган.

Высокий Айвен взял свой пакет, Майлз — свой, и они освободили место, отойдя к товарищам. Айвен расстегнул пакет.

— Ага. Для меня Имперский штаб в Форбарр-Султане. Я, чтоб вы знали, буду адъютантом коммодора Джолифа из Оперативного отдела. — Он нахмурился и перевернул листок. — Фактически с завтрашнего дня.

— О-о, — протянул младший лейтенант, вытянувший назначение на корабль и потому немножко задиравший нос. — Айвен собирается стать секретарем. Только берегись, если коммодор попросит тебя посидеть у него на коленях. Я слышал, он…

Айвен с добродушным видом сделал непристойный жест.

— Зависть, низкая зависть. Я буду жить, как штатский человек. Работа с семи до пяти, своя квартира в городе, и, должен вам заметить, на этих ваших кораблях нет ни одной девочки.

Голос Айвена был ровным и веселым, только глаза выдавали разочарование. Айвен мечтал служить на корабле. Они все мечтали об этом.

Майлз, может быть, больше всех. «Корабельная служба. И в конце концов командование, как было с моим отцом, его отцом, его, его..» Надежда, мольба, мечта… Он медлил — из самодисциплины и, конечно, дикого страха. Потом решился: приложил большой палец к застежке и подчеркнуто аккуратно расстегнул пакет. В нем лежали пластиковый листок и несколько проездных документов. Показного спокойствия Майлза хватило на доли секунды, которые потребовались ему, чтобы уяснить смысл короткого текста. Не веря глазам, он остолбенело стоял, перечитывая все сначала, еще и еще раз.

— В чем дело, дружище? — Айвен заглянул через плечо Майлза.

— Айвен, — задыхаясь, произнес Майлз, — или у меня отшибло память, или у нас в научном разделе никогда не было курса по метеорологии.

— Пятимерная математика… Ксеноботаника… — Айвен перебирал названия дисциплин. — Геология и топография… Послушай, на первом курсе нам прочли несколько лекций по синоптическому обслуживанию полетов.

— Да, но…

— Ну, что еще они для тебя придумали? — спросил Плоз, готовый, смотря по обстоятельствам, поздравлять или сочувствовать.

— Я назначен старшим метеорологом базы. Где, черт ее дери, находится эта база Лажковского? Никогда о такой не слышал!

Сержант, сидящий за столом, злорадно улыбаясь, поднял голову.

— Я слышал, сэр, — вмешался он. — Она находится на острове Кайрил, рядом с Полярным кругом. Зимняя тренировочная база для пехоты. Пехтура именует ее лагерь «Вечная мерзлота».

— Пехоты? — переспросил Майлз.

У Айвена глаза на лоб полезли. Он уставился на Майлза.

— В пехоту? Тебя? Это несправедливо.

— Еще как, — слабым голосом ответил Майлз. На него холодным душем обрушилось сознание своей физической неполноценности.

Ценой тщательно скрываемых от всех пыток медикам как будто бы удалось скомпенсировать уродливую деформацию костей, от которой Майлз чуть не умер в детстве. Скрюченный, как лягушонок, сейчас он стоял почти прямо. Крошившиеся, как мел, кости обрели прочность. Ребенок, похожий на уродливого карлика, вырос в юношу ростом почти сто сорок пять сантиметров. Но даже это было компромиссом на грани возможного между длиной костей и их прочностью. Его врач до сих пор утверждал, что добавление последних пятнадцати сантиметров было ошибкой. Майлз достаточно часто ломал кости, чтобы согласиться с ним, но это уже не имело значения. Но он не мутант, нет… Если бы ему позволили приложить свои силы на императорской службе, он заставил бы забыть о своих слабостях. Абсолютно точно. В армии существуют тысячи занятий, при которых его необычная внешность и скрытый дефект ничего не значат. Он мог бы стать адъютантом или переводчиком в разведке. Или даже офицером по вооружению на корабле и заниматься компьютерами. Это ясно, как божий день. Но — пехота? Кто-то подставил его. Или это ошибка. И она не была бы первой. Некоторое время Майлз стоял, крепко зажав в кулаке листок, потом направился к двери.