В конце пути Стивен был измотан так, будто он сам, а не его лошадь скакала так быстро.

Преодолевая охватившую его панику, он быстро привязал Каприю к дереву и подошел к уединенному дому.

Да, она, как всегда, ждала его. Не меняясь, всегда терпеливая, она ждала его. Иногда Стивен неделями не приезжал сюда, помногу дней не вспоминая о ней.

Но он всегда поддавался ее очарованию, ее молчаливому терпению, ее непостижимым тайнам.

Испарина выступила у Стивена на лбу, он часто и тяжело дышал. Упав перед ней на колени, Стивен слезно просил прощения.

Громким сиплым голосом он с болью произнес ее имя:

– Мэг!

Юлиана сидела в женском седле. Ее просьба о мужском седле вызвала возмущение у конюха Стивена. Ей казалось слишком смешным сидеть в седле, свесив ноги на одну сторону, но другого выхода не было. Девушка легко вскочила на коня и стегнула его поводьями.

– Позвольте мне сопровождать вас, миледи, – сказал Пирс, теребя волосы и глядя на Юлиану с восторгом.

– Спасибо Пирс. В этом нет необходимости.

– Но отъезжать далеко от дома опасно. В лесах полно головорезов и цыган... – Пирс зажал рот рукой и сильно покраснел. – Простите меня, миледи. Я не хотел...

Она постаралась выдавить улыбку.

– Оскорбления не так сильно жалят, когда люди произносят их из-за своего невежества, – с этими словами Юлиана хлестнула жеребца и выехала со двора конюшни.

Стивен никому не сказал, куда поехал. Он редко это делал и, по словам слуг, они ему никогда не задавали вопросов. Юлиане легко было ехать по следам его лошади, оставленным на утоптанной земле, слегка мокрой после небольшого утреннего дождя.

Судя по следам от копыт, Стивен гнал Каприю вовсю, не разбирая дороги, перескакивая через кусты и поваленные деревья.

Потом следы стали менее четкими, но Юлиана все равно находила их и продолжала свой путь. Она научилась читать вурму у цыган, ее острый глаз замечал то следы от копыт, то сломанную ветку.

Девушка выехала из леса и оказалась на широком склоне, ведущем к извилистому ручью. Это была отдаленная местность, поросшая камышом и незабудками.

Сначала она заметила лошадь Стивена, привязанную к дереву и спокойно пощипывающую траву под деревом.

Спешившись, Юлиана заметила дом и открыла рот от изумления. Поводья выпали у нее из рук. Жеребец воспользовался оплошностью хозяйки и ускользнул от нее. Юлиана пошла за ним, но конь уже скрылся за домом. Юлиана, пожав плечами, снова принялась рассматривать дом.

Он был построен из желтого известняка. Хотя дом был небольшим по площади, его устремленность ввысь напоминала соборы в Сэлсбери и Вестминстере.

Что это такое? Часовня? Но тогда она слишком мала. Может, это что-то вроде склепа?

Сгорая от любопытства, она подошла к часовне, и которой было только два небольших боковых окна, и заметила, что низкая овальная дверь открыта. Из-под карниза вылетели ласточки. Остановившись перед дверью, девушка заглянула внутрь и увидела профиль Стивена.

Он стоял на коленях, опустив голову, прижав руки ко лбу. Свет проникал в часовню через окна в форме кленового листа, заливая ее золотым светом.

Холодок пробежал у нее по спине. Юлиана не боялась помешать молитве мужа. Но в то же время ей захотелось подойти к нему, она понимала, какую он испытывает боль.

– Стивен? – тихо произнесла Юлиана.

Он насторожился, вскочил на ноги, закрыл спиной что-то, будто хотел спрятать от нее.

– Неужели недостаточно того, – спросил Стивен усталым голосом, – что я дал тебе свое имя, кров, пищу и новую одежду?

– Нет, Стивен, я не думаю, что этого достаточно.

Он казался таким огромным в небольшой сумрачной часовне, голова его касалась сводчатого потолка. Но несмотря на свой высокий рост и силу, он был сейчас очень уязвим.

– Почему? – его хриплый голос эхом прозвучал в низкой часовне. – Ради всего святого, Юлиана, почему ты вмешиваешься в мои дела? Задаешь столько вопросов, выслеживаешь меня, когда я уезжаю по личным делам?

Она сама удивлялась тому, какое жадное любопытство вызывал у нее ее муж.

– Что-то в тебе есть такое, от чего мне хочется плакать. Я знаю, что вместе мы смогли бы преодолеть то, что мучает тебя. Я понимаю, что мы не должны беспокоиться друг о друге. Но я ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать о тебе все.

– Нет, этого не будет, – резко возразил Стивен, и голос его зазвенел. – Уезжай, Юлиана. – Она закусила губу, ей показалось, что он смягчился. – Я дал тебе все, что мог. Пожалуйста, не проси большего.