— А Голлагор — случайная жертва или…

— Нет. Он был мишенью.

— Почему?

— Голлагор руководил нашими спецслужбами на юге континента. А там у кинеевцев свои обжитые места. Понимаешь, природные резервации, большие пространства, мало людей. Руки правительства туда не всегда дотягивались. Ну вот, эти идиоты дождались, пока мы возьмем власть, и заявили о своем отделении. Дескать, теперь, когда свергнут гладианский режим, в чем есть и доля их участия, они начнут осуществлять свои идеи.

— Понимаю. А Голлагор решил показать, что у них малость крыша поехала, и ввел свои порядки.

— Совершенно верно. Примерно полгода назад была какая-то кутерьма, погибло несколько кинеевцев. Это не все. Понимаешь, до нашей победы Голлагор работал в секции сотрудничества и прекрасно знал Кинея. Они совместно организовали множество выступлений против несгибаемых.

— Пути победителей расходятся.

— Чьи это слова?

— Мои собственные. Впрочем, уверена, кто-нибудь их уже выдумал раньше. И испытал на себе. И описал. Знаешь, Рамзес, честно говоря, я уважаю Кинея. Он правильно поступил.

Рамзес удивленно взглянул на сестру. Несколько секунд молчал, нервно барабаня пальцами по корпусу компьютера.

— Что, ты плетешь, девушка? Ты, похоже, не понимаешь, что творится? У нас осложнения… Кто-то снабдил Кинея боевым оружием элитных десантных подразделений. Кто-то дезактивировал защитные зоны правительственного квартала. Кто-то его впустил. Ты понимаешь, что это значит?

— Что вы не выловили всех несгибаемых. — Она сознательно использовала слова, которые некогда так сильно высмеивала. — Что они выжили и по-прежнему способны наделать вам массу хлопот.

— «Вам»? — Рамзес ткнул себя пальцем в грудь, потом показал на Дину. Я думаю — нам?

— Вам, Рамзес, — спокойно ответила она. — Вам. Ты знаешь мое мнение относительно того, что выделывают твои дружки. Наши дружки, ваши дружки какая разница?! Вы уселись в кресла тех людей и теперь сами выделываете то же самое. Вот и все. Очень даже просто.

Она заставила его нервничать. Она хотела этого, и у нее получилось. Она была сама себе противна, так как знала, что сознательно отыгрывается на нем и выводит из терпения. Ведь он был ее братом и искренне любил ее.

— Мы ведем войну. Чудовищную и страшную войну с коргардами. Мы можем ее выиграть, но для этого нам нужна помощь Солярной Доминии. Мы получили ее поддержку. Но за все надо платить, сестра, никто ничего не делает даром. Мы хотим сохранить нашу планету и вынуждены частично поделиться ею. Это просто.

— У тебя получается, что трупы должны лежать навалом…

— Никто этого не хотел, или ты думаешь, что я, что все мы забыли о своих идеалах? Мы вынуждены считаться с реальностью, но стараемся сохранить, что только удастся. Киней же хотел получить все сразу. Это невозможно.

— Поэтому договорился с остатками разбитых вами несгибаемых, и те дали ему оружие.

Рамзес снова взглянул на экран, но не нашел там ничего нового.

— Нет никаких остатков несгибаемых. Уже нет. В том-то и дело, Дина. Произошло то, что я предсказывал, однако меня не слушались. Ты думаешь, я не вижу того скверного, что порой происходит вокруг? Поверь, вижу. Паршиво покончили с кинеевцами, слишком грубо, слишком жестоко. Не знаю, можно ли было этого избежать, но я предупреждал. Мы удушили бунтовщиков, но для этого пришлось действовать очень резко. Рикошетом досталось таким, как кинеевцы. Вместо того чтобы добиваться их присоединения к нам, мы породили новых врагов. То же самое происходит с дружками Даниеля, сорманитами. Глупо. Бессмысленно. Можно было взяться за дело совершенно иначе. Купить их. Привлечь на свою сторону. Убедить.

— А так вы получили новое подполье…

Она удивила его:

— Да, новое. Очень жаль. Но так бывает всегда. Остатки побежденных и новые, зачастую недавние победители либо союзники из тех, что поменьше, имеющие отрицательный опыт в общении с системой. Кинею кто-то помогал. Может, какой-то солдафон, перешедший к нам на службу, а в действительности по-прежнему нас не любивший. Либо кто-то из службы безопасности, симпатизирующий кинеевцам. Не знаю, черт побери. Именно сейчас это пытаются установить. Их достанут. Не волнуйся. Хм… Новое подполье. Ты хорошо это сказала. Но они неопасны! Они слишком слабы.

— Интересно. Голлагор сказал бы то же самое? И техники с Дирака, ремонтирующие базу после… саботажа. Недурно действуют эти «неопасные»! Покушение в правительственной зоне и в гиперпроходе. Два самых охраняемых места в системе. Действительно, «слишком слабы».

— Поэтому и надо их выискивать. Вылавливать. Изолировать. Убирать.

— Ты, Рамзес, похоже, не соображаешь, что говоришь. Эй, брат! Память мне не изменяет. Марши. Петиции. Сборища! Мы вместе протестовали против законодательно санкционированных убийств, учиняемых танаторами! Теперь вы делаете то же самое!