В связи со всем этим австрийские разведчики получили долгожданное увеличение финансирования и возможность расширения штатов. Ронге сообщает: «Разведывательное бюро было сильно расширено, важность его службы была признана, и, согласно с желанием бюро, было проведено увеличение его личного состава. Моя агентурная группа значительно выросла и получила некоторую самостоятельность, выразившуюся между прочим в том, что я докладывал непосредственно заместителю начальника генштаба». [159]

Вот, значит, когда Ронге добился определенной автономии и от Редля, и от Урбанского — в ноябре 1911 года!

1 мая 1912 года Альфред Редль был произведен в полковники, затем летом стажировался в качестве командира полка непосредственно в Вене, не прерывая прежних служебных контактов, а 18 октября 1912 года уже окончательно покинул Эвиденцбюро, оставив свой пост Максимилиану Ронге. [160]

Это был крайне напряженный момент — именно в те дни разразилась Балканская война.

Очередной военный переворот в Турции в июле 1912 отстранил от власти младотурков. [161] Новое турецкое правительство вступило в мирные переговоры с Италией. Явное падение турецкого престижа укрепляло создававшийся союз Балканских государств. [162]

Осень 1912 года начиналась тревожно. Ронге пишет: «то из Сербии, то из Черногории стали поступать сведения о военных приготовлениях». [163]

На рубеже сентября-октября 1912 года на турецких (теперь — албанских) землях, прилегающих к Черногории, вспыхнула очередная резня между мусульманами и христианами. 9 октября 1912 года Черногория объявила войну Турции.

Еще через несколько дней Болгария предъявила общие требования балканских государств к Турции, требующие местной автономии христиан и уравнения их в правах с мусульманами на турецкой территории.

Это заставило турок энергично ликвидировать прежний фронт: 15 октября турецкое правительство подписало мир с Италией; были признаны права итальянцев на все завоеванные ими территории.

17 октября (накануне нового назначения Редля) Турция объявила войну Болгарии и Сербии. В тот же день войну Турции объявила Греция: «мобилизация проходила при общем ликовании как в Софии, так и в Белграде, и в Афинах». [164]

23 октября российский военный атташе в Вене полковник М.И. Занкевич докладывал в ГУГШ [165] о приготовлениях Австрии к войне с Сербией. [166]

Ронге сообщает: «В октябре 1912 г. разведывательное бюро генштаба получило еще и артиллерийскую группу, которая, кроме того, должна была ведать автомобильным делом и воздухоплаванием». [167]

Далее Ронге писал: «В связи с победоносным продвижением [балканских] союзников в Париже была быстро найдена новая формула, определяющая руководящую линию политики великих держав: «незаинтересованность в балканских событиях», что должно было означать уже давно согласованное разделение европейской Турции под эгидой России. Это, однако, ни в какой степени не могло быть безразличным непосредственным соседям — Австро-Венгрии, Италии, а также Румынии, и преемник графа Эренталя [168] граф Бертхольд [169] расстроил тонко обдуманный план, использовав для пропаганды самостоятельного албанского государства лозунг «Балканы — для балканских народностей». Это непосредственно задевало как Сербию, для которой предназначалась Албания, так и косвенным образом всех союзников.

Начиная с середины ноября 1912 г., разведывательное бюро генштаба занималось вопросом поддержки Албании [170] , путем подготовки транспорта, оружия и офицеров-разведчиков». [171]

Ронге продолжает: «С начала декабря ежедневно стали поступать сообщения об обратной переброске сербских войсковых частей с театра военных действий в северную Сербию, а также о формировании отрядов против Австро-Венгрии. 5 декабря [1912 года] был отдан приказ о развертывании второй очереди «усиленной разведывательной службы» против Черногории и Сербии.

Было очевидно, что война или мир зависели от поведения России». [172]

26 декабря 1912 года Конрад фон Хётцендорф вернулся на пост начальника Австрийского Генштаба [173] — в связи с обострением международной обстановки, а главное — вследствие отсутствия теперь его главного недоброжелателя, Эренталя.

Лишь чудом балканское ликование не вылилось в общеевропейскую войну, угроза которой, периодически то усиливаясь, то ослабевая, продержалась до начала осени 1913 года — уже после завершения Балканской войны.