Еще Страбон упоминает о переселении перед его временем (след. в исходе 1-го века, до Р.X. т. е. после побед Цесаря в Галлии), за Эльбу, Евмондоров (: — Hermunduri) и Ланкосаргов , вероятно Лугарей Козар.

Новоселье Hermunduri, т. е. Хорватов, ( [163] ) поясняется Карпатскими Белыми Хорватами, вышедшими без сомнения из Белгии (древней Бело-Руссии), которых Иорнанд и называет по Гальской форме Hermunduri, Ланкосарги же Страбона, определяют время перваго передвижения Луга от Рейна за Эльбу, и соответствуют Лугарям (Ligii, Ligiones) Лужицкой области.

Что же касается до описываемаго Варнефридом выхода Бардовских Лугарей в IV столетии, и поселении между Амазонками и Булгарами, то оно дает возможность определить новую их Украйну, обнявшую при Аттиле и всю Ungarn.

При описании стран занимаемых Славянами и Скифами, Иорнанд помещает Булгар за воинственными Козарами (Agazziri, Chazares). ( [164] ) «За ними (за Козарами) простираются по Черному морю поселения Булгар, которые за грехи наши соделались столь известными. Здесь, — продолжает Иopнaнд, — некогда возникали могущественныя племена Гуннов, как густая трава, чтоб в два пpиeмa подавить всех народов.»

В числе этих Гуннов, особенно замечательны Hunnugari, которые вели торговлю мехами с Херсоном.

Так называемые Лонгобарды, или по просторечию Лугaнe, Лугари, ocновавшиe за-Днепровский великий Луг, должны были следовать в соседство Булгар по существовавшему пути от Запада Европы к Тавриде. Они, как мы видели, пришли к переправе, и следовательно к переправе чрез Днепр. Но здесь остановили их Амазонки. Преданию об Амазонках не верит и сам Варнефрид; однако же говорит, что он слышал, будтобы на оконечности Германии сущеcтвует какая-то страна жен.

Действительно, по Готским сведениям, существовали Кuеnland и Konugard, т. е. страна жен, и град, область жен; но в последствии объяснилось, что Готское толкование по смыслу Копа, Quena — жена не идет ни к селу ни к городу, и что Кuenland и Konugard, не значит страна иград жен, а страна и град народа называемаго Киепе, Chuene, Кипае. Это название показалось и неприлично и неправильно; следовало его заменить посредством Hunni, Hunuland, Hunugard, тем более, что у Птоломея, на указанном Иорнандом месте населения Гуннов, живут по левому берегу Днепра по правому .

После этого Амазонкам следовало совсем изчезнуть, тем более что по Atla-quipa все Huna-Skialdmeyar, или Гунския щитоносныя девы, сгорели с дворцом Аттилы; ; и изчезли, оставив свою Гуннскую родную страну, Птоломеевским Амадокам ('), которые без сомнения были с родни перевощикам (') ( [165] ), и заменяли собой Геродотовских '.

В описании Сарматии у Птоломея Атадоса, на том самом месте где, был Kиeв-перевоз. Тут же и , ( [166] ) и Наmаxobii и Roxani и даже Ясичи (Jaziges); недостает только Козар; но во время Птоломея Casuari, Chasuarii или Caziri, жили еще при реке Amasia, там, где был Луг Бардовский, откуда откочевали за Днепр Лонгобарды, о которых вероятно и упоминает Иорнанд под названием Bardores (гл. liii) в числе Украинских, народов, оставшихся во власти Данко (Dinzeo) сына Аттилы. ( [167] )

Для возстания на Готов, в 375 году по р. х., Гуннам не нужно было приходить из Азии; они уже давно существовали в Европе, жили при Днепре, и были знакомы Готам за 1000 лет до р. х, если верить некоторым хронологам древней Истории Готов вообще, и Данов в особенности.

Гунны не только были знакомы Готам до возстания на Готов, но, по Аммиану, служили по найму в войске Готском и сражались против возставшей своей братии предводимой Болемиром.

Местность населения так называемых Гуннов, определяется и по периплу Марциана Гераклийскаго (III-го стол.): «T `o O n x Xo» т. е. «в окрестностях Днепра, за Аланами, живут так называемые Хоани.»

Не смотря на это, предоставим Аммиану, не видавшему Гуннов в лицо, описывает их, по разсказам Готов, следующим образом:

«О народе Гуннском, говорит Аммиан, слегка упоминается в древних летописях (?). Гунны живут за Меотическим озером близ Ледовитаго океана (?) ( [168] ) и превосходят всякое понятие о зверстве. У них тотчас же по рождении младенца, изрывают ему лицо горячим железом, чтоб истребить проявляющийся пушок волос. ( [169] ) По этой причине они возрастают и стареют в безобразии и безбороды, как евнухи. Но вообще они плотны, с могучими плечами и толстой шеей. По необычайному и сгорбленному туловищу, они кажутся двуногими зверями, или грубой работы болванами, которых ставят на мостах. Этому отвратительному человеческому подобию соответствует и грубость привычек. Они употребляют сырую безвкусную пищу, питаются полевой овощью и кой-каким полусырым мясом, распаренным между ног на спине лошади. У них нет домов, они избегают их как кладбищ. У них нет даже шалашей: с самаго малолетства они скитаются среди гор и лесов. Встречая жилище, опасаются ступить на порог онаго, даже в крайней необходимости; им страшно быть под крышей. На одежду употребляют холст, или шьют оную из лесных кошек (куниц и проч.) Это составляет обычную будничную и праздничную одежду, которую они нескидают с плеч покуда она не истреплется в лохмотья. На голове носят перегнутыя на бок шапки. Мохнатыя ноги свои обвертывают бараньей шкурой. Эта безобразная обувь мешает им свободно ходить, и по этой причине они неспособны воевать пешие; но за то они как будто прикованы на своих лошадях, которыя хотя крепки, но неуклюжи.

Сидя на них, иногда по женски, они исполняют верхом свои обычныя занятия. Денно и ночно на коне, с коня продают, с коня покупают, на коне пьют и едят и даже спят, склонясь на тощую гриву коня. На коне же судят и рядюг о делах. Бросаясь в бой без всякаго порядка, они несутся толпою в след за храбрейшим».

Описав ловкость Гуннов в наездах военных, толпой и в разсыпную, с криком и гамом, их искусство в стреляньи из лука, в рукопашном бое мечем; а главное в накидывании аркана на противника, Аммиан заключает упоминанием о их кошах, о кочеванье, о лукавстве и страсти к золоту.