Шрифт:
– Это я во всем виновата, а не ты, Луис…
Вампир еще раз виновато улыбнулся и, закрыв глаза, подставил лицо свету утреннего солнца.
Так, надо что–то делать, иначе Луис истечет кровью, а мною и Франсуа закусят вампиры. Я подергалась. Безрезультатно. Привязали на совесть.
И тут меня озарило. Хуже от этого не будет, а помочь может. Пусть вероятность освобождения мала, примерно один к миллиону, но попробовать стоит.
Я набрала побольше воздуха в легкие и завопила:
– ЛАНС!!!!!
Безрезультатно.
Попробуем еще раз.
– ЛАНС!!!!
Опять никто не появился.
Ничего. Сейчас только часов десять. До заката у меня еще куча времени.
– ЛАНС!!!!!
Вот, козел! А говорил: «Появлюсь по первому зову».
Когда я заорала, то ли в двадцатый, то ли в тридцатый раз, не выдержал уже вампир. Он повернул ко мне голову и тихо попросил:
– Не ори так, а?
– Я пытаюсь спасти нас!
– Пытайтесь потише, – сердито буркнул Франсуа.
Я опасливо покосилась на Луиса. Я пытаюсь вызвать оборотня уже около двух часов. Сколько он еще продержится с перерезанными венами: полчаса? час?
Я продолжила с утроенной силой:
– ЛАНС!!!!!!!!
Когда солнце выползло в зенит, а у меня уже пересохло в горле, я поняла, что это все бесполезно. Бесполезно кричать, срывая голос, бесполезно ждать появления волка, бесполезно…. Я закрыла глаза и начала морально готовиться к тому, что через пару часов я стану закуской для какого–нибудь оголодавшего вампира, не признавшего в Луисе голубую родственную кровь.
Итак, что мне нужно для моральной подготовки…. Насколько я знаю, все помирающие положительные герои начинали ее (подготовку, в смысле) с горячей молитвы небесам. Попробуем…
«Отче наш!.» Ой, ё, а как же дальше? Хоть убей – не помню.
Так, православную молитву знаем. Попробуем католическую.
«Salve, Regina» …
Опять облом.
А как насчет еврейской?
«Хава, хава Нагила!»
Эт че–т не то…
Ну, не получается у меня молиться!
Наверное, я не так воспитана…
* * *
От грустных размышлений о том, насколько ужасно наше образование, что я не знаю даже поганейшей молитвочки, меня оторвал какой–то шорох. Я открыла глаза и… узрела чудо!!!!
Передо мною сидел белоснежный волк.
Я молча изучала его, не веря своему счастью и пытаясь решить Ланс ли это или нет, когда он прыгнул. Я зажмурилась, ожидая, что острые клыки зверя вонзятся мне в горло, но внезапно почувствовала, что моя правая рука свободна!
Я быстренько открыла глаза и начала мучить веревку на левой руке, пытаясь ее развязать. От этого увлекательнейшего занятия меня отвлекло тихое рычание. Я опустила глаза и увидела, что волк готовится к очередному прыжку.
Еще несколько мгновений и я была полностью свободна, но тут передо мною стала очередная дилемма: кого развязывать первым – Франсуа или Луиса. С одной стороны – если я не помогу Луису, он помрет, а с другой – Франсуа – мой жених…
Внимание! Впервые на манеже: Буриданова ослица!
Осел уже был.
Для тех кто не знает, поясняю. Давным–давно жил такой хмырь по имени Буридан, который терпеть не мог всяких зверюшек. И, в общем, он не кормил, не поил своего ослика денька, так, три. А когда осел был готов уже копыта двинуть, этот дядька поставил перед ним две кормушки.
Короче, все умерли. Ослик от голода, так и не решив, что ему важнее, наесться или напиться, а злой дядька – учитель Чикатилло (Чикатилло – это… А ладно, в другой раз расскажу.) от старости.
К счастью, оборотень не страдал комплексом этой невинно убиенной животинушки (в смысле осла, а не дядьки), и пока я стояла, не зная кого спасать, он бросился перегрызать веревки на вампире (он находился ближе всего). Я же подергала веревки на Франсуа и, убедившись, что это безрезультатно, сняла с пояса кинжал (к счастью, эти хмыри из города ни у кого не забрали оружия) и перерезала их.
Франсуа покачнулся, но на ногах устоял:
– Благодарю вас… миледи…
– Не за что, – улыбнулась я.
Неизвестно, сколько еще продолжался бы обмен любезностями, но тут я вспомнила о вампире. Я обернулась и … о ужас! Луис лежал на земле и не шевелился, а стоявший рядом с ним (уже в человеческом облике) оборотень держался за горло, кашлял, отплевывался и судорожно вытирал рот рукавом. Я опустилась на землю рядом с вампиром.
– Что случилось?
– Знаешь, какая у него горькая кровь. Да еще и эти чертовы серебряные веревки жгутся, как… – начал жаловаться Ланс.
– Я не об этом! Как он?