Когда с едой покончили, Том Хейли дважды хлопнул в ладоши, словно показывая фокус.

— Пора посмотреть, как у нас получится в реальной жизни. Набрось пальто, Генри, на улице холодно.

— На улице?

Сердце у Генри неожиданно бешено заколотилось, как мотор, и Том Хейли принялся постукивать черенком ножа по столу, повторяя его ритм.

— Не волнуйся так, Генри, — сказал он. — Все будет хорошо.

Они представляли собой странную картину: двое белых мужчин с негритянским мальчиком. Накануне вечером выпал снег, и на его фоне Генри казался еще чернее. Не было встречного, который бы не провожал их долгим и озадаченным взглядом.

— Недурно, — негромко пробормотал на ходу Том Хейли. — Очень даже недурно.

— Куда мы идем? — кашлянув, осведомился отец Генри. — Холодно, как у ведьмы за пазухой.

— Есть тут одно местечко, — ответил Том Хейли, дымя сигаретой. — Кварталах в трех-четырех отсюда. Устроим первую пробу. Посмотрим, как примут нашего маленького Франкенштейна. — Он потрепал Генри по его афроприческе. — Шучу. Ты не сердишься? Я шучу.

Пройдя пять кварталов, они остановились на углу напротив парка. Как будто они квартал за кварталом возвращались в былые времена, все вокруг менялось: офисные здания уступали многоквартирным домам, те — маленьким домикам, домикам с крохотными лужайками перед ними, аккуратным, но ветхим, словно бы перелицованным. Люди здесь были сплошь чернокожие. Одни мужчины, завернувшись в одеяла, торчали на крыльце, дрожа от холода, другие сгребали снег с дорожек. Но выглядели они все одинаково.

Мимо шла чернокожая женщина, должно быть, лет пятидесяти, в синем хлопчатом платье и темной шали. Под платье она много чего поддела, — а кто не поддевал в такие-то дни? — но шагала быстро, видимо торопясь в тепло.

— Извините, — сказал Том Хейли.

Она нехотя остановилась и сурово посмотрела на белого. Как будто ей уже приходилось разговаривать с кем-то похожим на Тома Хейли, и эти разговоры были не из приятных. Но ее взгляд быстро смягчился.

— Что угодно, сэр?

— Этот мальчик, — сказал Том Хейли, слегка подталкивая Генри вперед. — Он заблудился. Не узнаёт места. Говорит, что живет где-то рядом, но не слишком уверен. Вы не знаете его?

Она внимательно оглядела Генри:

— Пожалуй, нет, не знаю.

— Посмотрите еще, — сказал Том Хейли. — Просто для верности.

На этот раз она так долго смотрела на Генри, что они оба — Генри и Том Хейли — решили, что она раскусила его. Но нет.

— Простите, — улыбнулась она. — Не знаю.

Том Хейли зашагал дальше, Генри и его отец за ним. Через улицу был парк. В парке — качели, детская горка и канат. Парк был чистенький, но даже отсюда Генри видел ржавчину на металлической стойке качелей и как вся она ходила ходуном, грозя вылететь из земли, когда дети взлетали повыше. Детей было человек шесть-семь. Все чернокожие.

— Иди к ним, — сказал Том Хейли.

Генри взглянул на него. Не на отца, который топтался позади, а на него.

— Иди и поиграй.

— С ними?

— Конечно, почему бы и нет? По существу, они не отличаются от тебя.

— Идти одному?

— Я пойду с тобой, сынок, — сказал его отец.

Но Том Хейли засмеялся:

— И на что это будет похоже, если вы пойдете с ним? Белый мужчина с черным мальчиком. Что люди подумают? Мы должны увидеть, примут ли его за своего. Достаточен ли срок. Об этом речь.

Мистеру Уокеру нечего было ответить на это.

— Но он всегда будет так выглядеть, — сказал он. — Сегодня, завтра, послезавтра. Всегда таким, как сейчас, если продолжать процедуры.

Том Хейли промолчал, потому что и сам уже думал об этом.

Генри приближался медленно и с осторожностью, но не медленней и не осторожней любого мальчишки, приближающегося к незнакомой компании. Мистер Уокер и Том Хейли наблюдали за ним. Генри разок обернулся и помахал им, они помахали в ответ, и он больше не оглядывался. Парк окружала кованая железная ограда; Генри открыл ворота и направился к мальчишкам. Те гоняли мяч, передавая его друг другу. Генри пригляделся и увидел, что это не мяч, а плотный снежный ком, а игра, как он понял, состояла в том, чтобы разбить его первым. Они весело смеялись и, на взгляд, были его ровесники. Генри подошел ближе. Он знал, что они его заметили, но притворяются, что не видят, — пока он не занял место в их круге и мгновение спустя ком не подкатился к нему.

Впервые за несколько лет он играл с кем-нибудь, исключая Ханну.

Том Хейли и мистер Уокер стояли, наблюдая, и снег падал им на шляпы, на плечи.

— Нам нужно поговорить, мистер Уокер, — сказал Том Хейли, не глядя на него и не сводя глаз с Генри.

— Знаю.

— Знаете?

— Да.

— И понимаете, что тут нет ничего личного. Это бизнес.

— Конечно.

— Просто иначе ничего не получится, — сказал Том Хейли. — Втроем мы не пробьемся. Это просто бизнес.

— Для вас, — возразил мистер Уокер. — Но не для меня. Для меня это нечто другое.

— Знаю. Но все равно это остается бизнесом.

Том Хейли достал из кармана пальто пачку денег. И сунул в руку мистеру Уокеру. Сумма была большая. Карман отца Генри заметно оттопырился, когда он сунул туда пачку. Том Хейли протянул ему свою визитку:

— Звоните мне. Время от времени. Я буду держать вас в курсе наших дел. И, если все пойдет хорошо, денег будет еще больше. Я смогу пересылать их вам по телеграфу.

— Не желаю это обсуждать, — сказал мистер Уокер.

— Тогда всё.