— Да. Но перед этим я собираюсь получить от тебя кое-что, что ты мне давно должна.

«Должна? Что я могу быть должна ему? Может быть, он имеет в виду последнюю ночь любви. Как это было бы прекрасно…» — Эмили устала жить одна. Почти два года ее жизнь составляла одна лишь работа. Ей нужен мужчина, это совершенно естественно. Но если быть честной с самой собой, то она должна признать: не любой мужчина, а именно Скотт Грирсон.

— Я предлагаю тебе договор, Скотт, — сказала Эмили.

«Это будет наша последняя и самая лучшая ночь. Такая, какой еще не бывало. После мы расстанемся навсегда и забудем друг о друге. Он избавится от меня, а я — от навязчивых мыслей о нем». Но Эмили понимала, что предлагает Скотту последнюю встречу не только ради этого. Расставшись с ним, она потеряла себя. И только этот мужчина мог вернуть ей забытые ощущения.

— Какой же? — спросил Скотт, отпивая еще глоток пива.

— Последняя ночь. Или даже две. Как когда-то.

Огоньки, вспыхнувшие в его глазах, подсказали Эмили, что ее план ему понравился.

— Все будет по-прежнему? Так ведь?

Рука Скотта снова легла на ее шею. Эмили отстранилась, зная, что, если он снова примется ее ласкать, то она позволит ему все. Ведь от одного его поцелуя с ней до сих пор творится такое… Она едва не отдалась ему у всех на глазах!

— Нет, теперь все будет по-другому, — твердо ответила она. — Главной буду я, а не ты.

— Неужели? — задумчиво протянул Скотт, поглаживая ее шею.

«А чего ты ждала? — обратилась к себе Эмили. — Скотт не из тех мужчин, что уступают. Почему он должен был уступить сейчас?»

— Что ты предлагаешь? — спросила она.

— Пусть все решает судьба! — воскликнул Скот, скрестив руки на груди.

— В каком смысле? — не поняла Эмили. «Что за игру он затеял?»

— В смысле того, что приказывать будет тот из нас, кто сумеет одержать верх в деле Хэриета. Ведь ты, кажется, собираешься писать о нем сокрушительную статью. Так вот, я постараюсь доказать, что все обвинения против него — чистой воды ложь. И я сделаю это, можешь не сомневаться. Ты согласна на такое пари?

Скотт посмотрел на Эмили в упор: «Пусть эти две ночи, которые мы проведем вместе в последний раз, заставят тебя снова стать такой же, какой ты когда-то была. Я смогу пробудить в тебе прежние чувства, а потом брошу тебя, навсегда покончив с сожалениями о прошлом. И это будет отличной местью!»

Скотт был уверен, что выиграет это чертово пари — потому что хотел быть ее господином. Первое, что он сделает, — это сдерет с нее унылый деловой костюм, оставит совершенно обнаженной. Да, именно, совсем голой, только на шее у нее будет нитка дешевых бус.

Эмили достала кошелек и положила деньги на стол:

— Прекрасно; Тогда я, пожалуй, пойду.

— Что за спешка? — удивился Скотт.

— Мне нужно поработать над статьей. Женщина посмотрела на него умоляюще, точно пощады просила.

— Ты слишком много работаешь, — неодобрительно заметил Скотт.

— С чего ты взял?

— Плохо выглядишь, — покачал он головой. — Бледная, круги под глазами. Ты переутомилась.

— С чего вдруг ты стал таким заботливым? — фыркнула Эмили.

— Хочу, чтобы ты в ту последнюю ночь выглядела на все сто. И не более того. А унылая бледная немочь мне не нужна. Ты же знаешь, я люблю красивых женщин.

«Какая же он все-таки сволочь!» — про себя воскликнула Эмили, а вслух сказала только:

— Неужели я для тебя всегда была только красивым телом?

— Ты прекрасно знаешь, что это было не так. Мне нужно не только твое тело, но и твои чувства.

— Ты многого не можешь понять, Скотт.

— Но я понимаю, что подтолкнуло тебя к разрыву. Ты всегда была эгоисткой, помешанной на карьере и деньгах.

Чувственные огоньки в глазах Скотта угасли, возбуждение сменилось злобой: «К чему этот разговор о том, что уже никогда не вернется? Какая разница, почему мы расстались? Теперь это не должно иметь никакого значения».

— Так я, по-твоему, алчная карьеристка? Я люблю только деньги? — оскорбилась Эмили.

— Я слишком тебя уважаю, чтобы высказать все, что я о тебе думаю.

— Да, я солгала тебе. Но если бы ты знал причину…

— Ну так назови ее, эту таинственную причину. Почему ты бросила меня, Эмилка? — нежно спросил Скотт.

Женщина вертела кошелек в руках, пытаясь подобрать нужные слова. Наконец она проговорила:

— Я не хотела стать твоей тенью, Скотт! Эмили была уверена, что Скотт никогда не сможет понять этого. Он не понял и тогда, двенадцать лет назад, не поймет и сейчас. Ни один из тех, кто с рождения был обласкан судьбой, не смог бы понять ее.

— Я тебя не понимаю! — отозвался Скотт.

— Повторяю, ты и не сможешь этого понять. Вижу, что ты мало изменился за двенадцать лет, Скотт.

Мужчине очень не понравились эти слова. «Она хочет сказать, что я был и остаюсь бесчувственным чурбаном, неспособным понять другого человека?..»

— У тебя типичная логика воинствующей феминистки, — огрызнулся он. — Уверяю тебя, жизнь меня кое-чему научила.

— Конечно, но кое-каких вещей ты не поймешь никогда. Ты не сын нищих эмигрантов из Восточной Европы.