Ветер свистел в ушах. Писатель побил мировой рекорд по стометровке с препятствиями.

Прыгая по ступеням, как мячик, в самом низу он подвернул ногу. Худшее, что с ним могло случиться. Машина стояла у подъезда. Запрыгнув внутрь, он завел двигатель. Так ему казалось. Двигатель не желал заводиться. Глупость несусветная. Машина ценой в шестьдесят тысяч долларов не заводилась. И тем не менее это факт.

Завизжали тормоза. Бежать он не мог. Крышка.

Он повернул голову и увидел остановившуюся рядом машину. Серый «Фольксваген-пассат» десятилетней выдержки. За рулем сидела она.

Он вышел из своей машины, и в этот момент из дома высыпала взбешенная толпа «вороньей слободки». Задняя дверца «Фольксвагена» открылась.

— Садись живо! — крикнула девушка.

Он нырнул на заднее сиденье и машина ракетой рванулась вперед. Рев, дым и закрывающаяся на ходу дверца.

Пока шатенка в очках петляла по центру города, Слепцов приходил в себя. Приняв вертикальное положение, он смотрел на водителя через зеркало заднего обзора. Женщина-призрак. Именно так он описывал ее в своем романе. Уральский магнат Лобзарь, король изумрудных копий, гонялся за ней повсюду, а она таяла в воздухе, словно мираж. В юбилейном издании с иллюстрациями, подаренном ему Бурцевой, есть такая картинка, где Лобзарь, по кличке Снегирь, пробирается сквозь толпу, но ему мешают, и он упускает свой шанс догнать привидение. Кончилось все тем, что привидение сделало его нищим.

— Это ты испортила мою машину? — задал он глупый вопрос.

Девушка нажала на кнопку, и на панели загорелся маленький экран. В старой развалине имелся телевизор. Экран разделился на клетки, и на нем высветилась карта Москвы. Тот район, где они находились. Затем загорелись две точки. Одна стояла на месте, вторая двигалась, удаляясь от неподвижной.

— На твою машину поставили маячок. Он излучает сигнал. Мертвая светящаяся точка и есть твоя машина. По маячку я тебя и нашла.

— Кто убил старика?

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Очевидно, тот, кто ставил маячок. Они следят за тобой, я слежу за ними. Эту машину я угнала у них.

— Кто они?

— Понятия не имею.

— Зачем ты за ними следишь?

Машина прижалась к обочине и остановилась.

— Не лезь в мои дела и не мешай мне, Павел. Собирай манатки и проваливай из города. Ты попал под струю, и тебя смоет в канализацию.

Она обернулась и сняла очки. Карие глаза смотрели на него с жалостью и с некоторым презрением. Он знал эту женщину. Он ощущал ее как близкого человека.

— Какая забота.

— Ты же мой муж.

— Я так думаю, что и брачная ночь у нас была.

— Возможно. У меня плохая память на мужчин.

— Я женат на Елене Новоселовой, которую ищет Керя.

— Он идет по моим следам, а я по его. Мы разберемся между собой. Ты мне мешаешь. Уезжай. Появился некто третий, который путает все карты. Третьего интересуешь ты.

— С того света не возвращаются.

— Твои проблемы меня не интересуют. Больше я не буду вытаскивать тебя из дерьма. Выкручивайся сам. Могу высказать одну догадку. В своей последней книге ты рассказывал о нашем сокурснике Стасе Пестрикове, который потом уехал в Париж и рисует портреты туристов на Монмартре. Попал в десятку. Одна деталь. Когда Лиля приехала в Париж, Пестриков устраивал ее жизнь, нашел ей мужа и занимался ее делами. Но она оказалась неблагодарной. Послала его к черту. Он начал ее шантажировать. Слишком много знал о нашем прошлом. Не сработало. Когда в Париж приехал ты, он понял, что вы задумали новую аферу. Хотел накрыть вас в ответственный момент и следил за вами. Получилось все не так, как он хотел. Ты убил Лилю и сбежал с ее деньгами. Пестрикову ничего не досталось. Но он не из тех, кто опускает руки. Пока ты ему не отдашь половину награбленного, он не отлипнет.

— В России у него никого нет. Ему нужна поддержка и много денег. Лилю трудно прижать к стенке.

— Судя по всему, уже прижали.

— Помочь ему могла только Бурцева. Но ради дешевой сенсации или денег она на это не пойдет.

— Лиля была ее подругой. А ты ее убил.

— Голословное обвинение. В книге я написал правду. Девушка достала из сумочки конверт и бросила на

заднее сиденье.

— Ознакомься, если успеешь. Здесь аргументы Пестрикова. Убедительный материал. А теперь прощай. Оставаться в Москве тебе нельзя. Голову снесут. И на мою помощь больше не рассчитывай. Убирайся.

— Я рад, что Лиля тебя не убила, госпожа Новоселова.

— Акишина. Уходи.

Павел вышел из машины, которая тут же уехала.

Сердце колошматило по ребрам молотком. Минутный разговор, мгновение, а какая потеря. Она лгала. Он ей не безразличен… Глупость несусветная. Старый самовлюбленный нарцисс. Жалкий, беспомощный, общипанный, нахохлившийся петух. Только сидя в мягком кресле, мог создавать бесстрашных героев в своем воображении и отождествлять их со своим заносчивым «я». На деле — пустышка. И все же ощущение тепла, исходящего от темноглазой красавицы, грело душу. Жаль, что не он, а она вытаскивала из грязи запуганное загнанное животное. Им управлял инстинкт самосохранения и страх.

Пора бы покопаться в черепной коробке и поискать остатки разума.

Нога все еще болела. Он заглянул в конверт, переданный ему девушкой, называвшей себя его женой.

В нем лежал паспорт и видеокассета.

Павел достал документ и просмотрел его. Выдан в Екатеринбурге два года назад на имя Елены Сергеевны Новоселовой. На фотографии изображена шатенка с темными глазами. Две минуты назад он видел ее живой. Перевернув еще страницу, Слепцов обомлел.

В паспорте стоял штамп ЗАГСа, где была вписана его фамилия. День регистрации совпадал. Только регистрировался он с Лилей. Блондинкой со светлыми глазами. Их свадебный портрет до сих пор можно найти на обложке цветного журнала. Похоже, у него поехала крыша.