– Почему радуешься мне, смерть видя? Или что-то хорошее ты нашел в своей стране, и это тебя так обрадовало?

Сутасома ответил на это:

– Великий царь! Ты, оказав безмерную милость, мою жизнь продлил, так что я, не нарушив прежнего обещания, большой дар сделал и, прослушав святое Учение, запечатлел его в памяти. И теперь, когда мой помысел осуществился, радостнее здесь жизнь отдать, чем остаться живым.

Тогда царь Калмашапада сказал:

– Что за Учение ты прослушал? Поведай мне о нем.

Сутасома пересказал Калмашападе услышанные шлоки, а кроме того, зная, сколь велик грех смертоубийства и сколь неотвратимо воздаяние, которое влекут за собой неблагие деяния, он подробно рассказал об этом царю ракшасов. А когда Сутасома широко показал ему благостность нелишения жизни [живых существ], величие благой заслуги и значимость доброты, то ракшас Калмашапада очень возрадовался, склонился перед ним и в соответствии с преподанным наставлением отказался в дальнейшем чинить смертоубийства и отпустил царей, посаженных в пещеру, в их страны.

После этого Сутасома, собрав войско, встретился с Калмашападой и снова возвел его на трон. К этому времени с момента заклятия риши прошло полных двенадцать лет, так что Калмашапада уже мог не есть больше человечье мясо и, как прежде, осуществлял благое правление.

– Великий царь! В той жизни, в то время, Сутасома – это я ныне. Царь Калмашапада – это ныне «Опоясанный пальцами». Люди, которых за двенадцать лет пожрал в то время Калмашапада, суть люди, убитые «Опоясанным пальцами». Эти люди, когда бы и где ни рождались, всегда бывали убиты им. Я же во всех рождениях приводил его к добродетели.

– Что сотворили эти люди в давнем рождении, если во всех последующих рождениях их убивал «Опоясанный пальцами»? – опросил царь Победоносного.

И сказал тогда Победоносный:

– О великий царь, слушай внимательно, и я поведаю тебе об этом.

В давно прошедшие времена, несчетное число калп назад, здесь, в Джамбудвипе, в стране Варанаси, был царь по имени Баладара. У царя было два сына столь прекрасной наружности, что глаз не оторвешь, и одаренные к тому же большими способностями.

Как-то раз младший сын подумал: «Если мой отец скончается, то царем станет старший брат, я же, как младший, никогда не обрету царского достоинства. Но разве стоит, родившись царевичем, не стать царем, а прозябать на задворках? Пойду-ка я в горы и стану на стезю отшельничества». С этими мыслями он пришел к царю-отцу и стал просить его:

– Я хотел бы уйти в горы и стать на стезю отшельничества. Если любишь меня, но не возражай против моего желания.

Царь согласился, и царевич ушел в пустыню.

С того времени прошло много лет. Царь-отец скончался, и на трон взошел старший брат. Но старший брат царствовал недолго. Он вскоре заболел и умер, и не осталось продолжателя царского рода.

Собрались сановники и стали совещаться, что делать. Один из них сказал:

– Младший сын великого царя с царского разрешения ведет сейчас в горах жизнь отшельника. Пригласим его на царство.

– Если это действительно так, – согласились другие сановники, – то не мешкая пригласим его на царство. – И отправились в горы на поиски царевича. Встретив его, они сказали:

– У нас нет царя, и мы пришли, чтобы ты стал царем.

– Ваши слова страшны,- сказал отшельник. – Здесь я пребываю во благе и не имею никаких забот. Мирские же люди необузданны, царей убивают. Я не могу [быть царем].

– Царский род прервался, и нет ему продолжателя, – возразили на это сановники. – Только один ты, отшельник, принадлежишь к царскому роду, и раз жители страны защитника [104] лишились, то просим тебя: во имя сострадания к многим живым существам приди царем!

Отшельник не смог отказаться и, выполняя просьбу сановников, вернулся в свою страну и стал царем.

Отшельник тот с молодости не был осквернен похотью. Но, став правителем, он постепенно осквернился женщинами да так, что в нем с огромной силой пробудились чувственные желания. Днем и ночью он не знал в них удержу и даже издал такой указ: «Люди моей страны, имеющие дочерей на выданье, пусть сначала присылают их ко мне, а потом уж выдают замуж». А кроме того, он употреблял во зло каждую красивую женщину своего государства, которая приходилась ему по вкусу.