— Утро доброе, — буркнул брюхастый, — первая добыча, да?

— Да, пялились на ворота, — пробормотал один солдат, — Генералу уже отправили сообщение.

Тюремщик зевнул.

— Дай-ка мне с ними поговорить. Кажется, безобидные бродяги.

— Строгий приказ генерала. Он лично будет допрашивать каждого пленника.

Тюремщик громко рыгнул.

— Ну и ладно. — Толстяк заметил недоверчивый взгляд Джерома и одарил гостя беззубой улыбкой. — Не беда. На порядки в моей гостинице еще никто не жаловался.

Офицер с отрядом удалились, а Джером и Эллайен остались на попечении толстобрюхого тюремщика и одинокого стражника с копьем.

— Значит, так, — буркнул толстяк, глядя вслед удалявшимся солдатам. Запах дыхания мог поспорить только со зловонием его потной туши. — Сюда пожалуйте, господа. — Грязная дубинка указывала на раскрытую дверь.

Джером и Эллайен повиновались, и тюремщик, кивнув стражнику, двинулся за ними.

Они вошли в крошечную приемную с единственным столом и стулом в небольшой нише. На столе расположился бочонок с какой-то вонючей жижей, а в его тени примостилась большая кружка, наполненная тем же содержимым. Компанию им составляли масляный фонарь и кипа бумаг.

Тюремщик сладко зевнул и отпер вторую дверь.

— Сюда.

Джером и Эллайен все так же послушно исполнили волю тюремщика. Они прошли втемную комнатушку, в центре которой стояли стол и четыре стула. Небольшая лестница вела налево к запертой на засов двери, а ступеньки справа поднимались на второй этаж. Единственное окошко находилось высоко на противоположной стене. Грязные стекла за решеткой почти не пропускали и без того тусклый лунный свет.

— Присаживайтесь.

Без дальнейших церемоний тюремщик усадил гостей на стулья. Под каждым из закрепленных на полу сидений имелось ржавое кольцо, к которому толстяк приковал пленников кандалами, а лотом для надежности лишний раз проверил веревки, стянувшие им руки.

— Тихо сидите, понятно? Не то отправитесь на прокорм крысам.

Тюремщик повернулся к друзьям спиной и, почесав мясистую шею, вывалился из комнаты. Дверь затворилась, скрипнул ключ. За толстой дверью раздался печальный скрип стула, когда на него приземлился тюремщик.

— Мог и предупредить, — буркнул Эллайен.

Джером не сразу сообразил, что охотник имеет в виду Килака.

— Наверное, не захотел выслушивать наши препирательства.

Эллайен хотел было ответить, но только покачал головой. Время проходило в неспешном разговоре. Несмотря на отвратительные условия, Джером радовался, что спокойно сидит в темноте, хотя и связанный как преступник. Его одолевали жажда, голод и боль, но он наконец получил возможность передохнуть после бесконечного марша по изуродованным равнинам. Как никак перемена долгожданная.

Вскоре мысли Джерома поплыли в далекие и туманные земли. Голова потяжелела и начала опускаться. Разговор постепенно затих, и Джером уснул.

Юношу пробудил щелчок замка. Джером очнулся разбитым и больным и, только пытаясь встать со стула, почувствовал вес кандалов на ногах и вспомнил, что с ним произошло. Он моментально выпрямился, уверенный, что сейчас в комнату проскользнет Килак. Но дверь широко распахнулась, и в глаза ударил ослепительный свет фонаря. Джером зажмурился и отвернулся, успев только различить силуэт и запах неряхи-тюремщика.

— Просыпайтесь, ребята, — закряхтел толстяк, снова демонстрируя гостям беззубый рот.

Глаза Джерома немного привыкли к свету, и он заставил себя посмотреть на дверь. Пока тюремщик возился с ключом в замке, в комнату вошел второй человек с фонарем. Этот был, очевидно, высокопоставленный офицер в зеленой накидке и брюках, в тонкой бронзовой кольчуге с нарукавниками. Незнакомец посматривал на друзей небольшими карими глазками.

Щегольская шевелюра его была самым тщательным образом уложена. Под мышкой он держал оружие — лук и охотничий нож Эллайена, кинжалы Джерома и Алый Меч в потертых кожаных ножнах.

— Все забери и ожидай за дверью, — приказал офицер, передавая толстяку оружие. В его голосе, глубоком и властном, Джером не заметил, однако, хрипоты, присущей старым воякам, которые встречались юноше до сих пор.

Тюремщик принял оружие пленников на сохранение.

— Если что, зовите, — попрощался толстяк и удалился, оставив Джерома и Эллайена наедине с нарядным незнакомцем.

Офицер ненадолго задержался на пороге, рассматривая друзей в свете фонаря. Джером спокойно выдержал его оценивающий взгляд, хотя еще не до конца привык к яркому свету. Офицер уверенной походкой направился к столу, поставил на него фонарь, а сам опустился на стул напротив пленников.

— Мы пока не знакомы, — заговорил он, хмурясь. — Надеюсь, скоро это изменится.

Джером промолчал, а Эллайен только поглядывал на друга, предоставляя ему право вести беседу.

— Мне доложили, что вы беженцы с юга.

Джером молча наблюдал за незнакомцем.

— Итак, что вы скрываете?

Неожиданно офицер замер, едва ахнув, когда тонкий клинок прижался к его горлу.

— Чоб они не сказали, тя эт не касается, Коратэль.

Лицо офицера неожиданно оттаяло, и он расплылся в улыбке.