Взор его встретился с взглядом вождя, и Джером потупился, неожиданно смутившись. По правую руку от вождя сидели трое старейшин, встретившие путешественников. Килак назвал их «советом». Трудно было представить себе более враждебные взгляды. Не будь слишком поздно, Джером отказался бы от встречи немедленно и не тратил попусту время. Помощи не будет. По крайнее мере здесь.

Один из присутствующих подал знак. Килак опустился перед вождем на колени, смотрел он, однако, в сторону старейшин. Джером и Эллайен последовали его примеру. Путники сидели на ковре из звериных шкур — в тесном помещении не было никакой мебели — и ждали.

Наконец один из старейшин, указав на Килака, издал несколько резких и хриплых звуков. Юноша кивнул, но ничего не ответил. Через мгновение второй старейшина сделал то же самое. И снова Килак кивнул. Вполне предсказуемо третий член совета воспользовался своей очередью. Паренек повел себя, как и прежде, безмолвно выслушав. Наступила тишина.

Джером поежился. Не терпелось встать и размяться. Колени начинали ныть. Он устал и проголодался. Больше всего хотелось подремать где-нибудь, предпочтительно в Феверруте, в ожидании утреннего визита Мариши с подносом фруктов и хлеба. Они бы завтракали, смеялись и болтали без конца. Джером едва не улыбнулся.

Вскоре заговорил вождь. Джером инстинктивно посмотрел в его сторону, но вспомнил предостережение Килака и поспешно отвернулся. Поначалу он уставился в землю, потом поднял глаза. Один из старейшин смотрел на вождя — им, вероятно, это разрешалось. Второй — на Килака. А третий сурово глядел на него.

Когда вождь закончил речь, старейшина обратился к Килаку и передал послание. Эллайен прошептал Килаку на ухо:

— Что они говорят?

— Хотят знать, зачем мы ищем Квингена Грола.

И Килак рассказал старейшинам. По крайней мере так решил Джером. Пареньку позволили беспрепятственно говорить в течение нескольких минут. Оживленное повествование было наполнено отрывистыми и резкими жестами, с помощью которых общались муукла'аянцы. Несколько раз парень указывал на Джерома, один раз помахал рукой у того над головой, в основном же толкал его в бок. Килак ни разу не отвел взгляда от тех, кому отвечал. Джером повел себя иначе. Он почувствовал на себе тяжелый взгляд вождя. Поначалу он старался не проявлять беспокойства и посматривал лишь украдкой. Но напряженный и упорный взгляд высокопоставленного лица завладел его вниманием. К концу рассказа Джером вовсю глазел на вождя и отвернулся только в тот момент, когда старейшины начали совещаться между собой.

— Что теперь? — спросил он.

— Они кое-что знают, — ответил Килак, — но не решаются рассказать нам.

— Про город?

Килак подтвердил.

— И про Меч. Какое-то предсказание. Неуверен…

Килака прервали яростная трескотня и рык старейшины.

Джером увидел, как один из присутствующих сделал жест, словно отмахиваясь от них.

— Нас просят уйти.

Джером всполошился.

— Как? Почему?

Килак кивнул в сторону совета.

— Гостеприимство не безгранично.

— Так просто?

— Двое высказались против. Здесь такие правила. — Килак поднялся на ноги и направился к выходу.

— Нет, — настаивал Джером. — Они должны рассказать нам.

— Оставь, — предупредил Килак, пытаясь удержать Джерома, который снова повернулся к совету.

— Пожалуйста, — умолял Джером.

Старейшины продолжали смотреть на него с нескрываемой враждебностью. Не раздумывая, Джером обратился к сидевшему молча вождю с отчаянной просьбой.

— Если вы что-то знаете, скажите!

Только потом Джером сообразил, что ни при каких обстоятельствах нельзя обращаться к вождю напрямую. Незамедлительно раздались пронзительные возгласы старейшин, и Килак настойчиво дернул его за руку. Но отступать было слишком поздно. Стражники, стоявшие снаружи, вошли в шатер, и Джером почувствовал, как сильные руки скрутили тело и шею. Любые попытки вырваться оказались безуспешными. Джером оставил сопротивление и вновь взглянул на вождя.

— Прошу!

Но предводитель обратил свой взор на Килака, который позволил повалить себя на землю без борьбы и пререканий. Как и Эллайен. Джером почувствовал угрызения совести. Друзья не должны страдать по его вине. Сцена сражения во рву вспыхнула в памяти Джерома, когда острие копья приблизилось к голове Килака. Только на этот раз он бессилен помочь.

— Нет!

Не его отчаянный призыв, а резкий и яростно-хриплый голос вождя моментально остановил потасовку. Старейшины с возмущенной трескотней обернулись к предводителю. Когда вождь поднялся, старейшины попятились, отвешивая поклоны. Он обратился к стражникам, и те, несколько помедлив, отступили. Они собрали оружие и исчезли, будто схлынувшая вода. Вождь выступил вперед и заговорил напрямую с Килаком. Старейшины возмутились, но вождь, вновь утихомирив их суровым взглядом, продолжил диалог с Килаком и помог тому подняться на ноги.

Килак что-то спросил на наречии повайи, и вождь ответил утвердительным жестом.

— Эй, рассказать кое-что?

— Что случилось? — спросил Джером, медленно и осторожно поднимаясь на ноги.

— Это Квинген У'уен, внук Квингена Грола. Когда-то я спас дочь Грола, выходит она — мать У'уена.

Джером еще раз выдержал паузу. Он хотел убедиться, что правильно понял слова Килака.

— То есть, он расскажет все, что знает?

Заговорил Квинген У'уен, все собравшиеся молча слушали. Даже Джером, не понимавший ни единого слова, но не желавший дожидаться перевода, напряженно вслушивался, стараясь разобрать смысл щелчков и щебетаний.