— Итак, директор фирмы, в которой работает наш герой, ставит задачу, — прокомментировал за кадром Самсонов. — Дело происходит на одной из московских улиц, и юноша должен будет наклеить несколько принесенных с собой афиш на этот стенд.

Мужчина тем временем похлопал парня по плечу и поспешно удалился.

— Итак, — комментировал Самсонов, — инструктаж окончен, начинается работа. Давайте посмотрим, что из этого получится. Съемка, как вы понимаете, велась скрытой камерой.

Парнишка развернул бумажный рулон. Это оказались однотипные плакаты, рекламирующие открытие художественной выставки. У парня было лицо чрезвычайно озабоченного человека. Он еще не знал, что все подстроено Самсоновым, и потому относился к выполнению задания со всей серьезностью, на какую только был способен. Я хмыкнул, зная, что очень скоро что-то должно произойти. Светлана только улыбалась и не отрывала взгляда от экрана.

В течение нескольких минут плакаты были расстелены прямо на тротуаре, лицевой стороной вниз.

— Наш герой должен тщательно обработать оборотную сторону плакатов специальным клеевым раствором, — бесстрастным голосом объяснял Самсонов. — И только после этого размещать плакаты на стенде. Итак, наблюдаем.

Парнишка обработал первый плакат и, примерившись, наклеил его поверх плакатов, уже размещенных на стенде. Люди проходили мимо стенда, бросали на парнишку и его плакаты безразличные взгляды и шли дальше. Были даже слышны их шаги. Наверное, микрофон установили совсем рядом. А герой передачи уже принялся за третий плакат. Я только подумал о том, что все затянуто и ничего не происходит, как вдруг голос Самсонова произнес за кадром:

— Наш герой не знает, что эти плакаты не совсем обычные. И клеевой раствор, которым он пользуется, — тоже. Через несколько минут прежний рисунок на плакате исчезает, а вместо него проявляется другой. Итак, смотрим.

Парень развернулся к стенду и обомлел. Камера сместилась, и теперь зрители тоже видели, во что превратились плакаты. На них обнаженная девица в совершенно недвусмысленной позе игриво подмигивала зрителю, а текст в нижней части плаката гласил: «Хочешь меня?» У стенда начали останавливаться зеваки. Старичок-пенсионер морщил лоб, пытаясь постичь увиденное. Я понял, что будет скандал. И только парнишка, бедолага, еще не очнулся и таращился на предательски откровенный плакат.

— Бесстыдно! — сказала какая-то женщина.

Старичок-пенсионер наконец догадался, что происходящее ему не привиделось, и в сердцах сплюнул на пыльный асфальт.

— Совсем стыд потеряли! — женский голос.

— А чего? Мне нравится, — мужской.

— Итак, нашему герою понадобилось некоторое время на то, чтобы справиться-с охватившим его чувством растерянности, — сказал за кадром Самсонов. — И он решил действовать.

Парень торопливо залепил голую девицу плакатом, который держал в руках. Он еще не знал, что это поможет очень ненадолго. Я видел его лицо и совсем ему не завидовал.

— Милицию бы вызвать, — мечтательно протянул пенсионер. — Совсем распоясались.

Было видно, что парнишка струхнул, хотя пенсионер сказал про милицию так, для острастки, предполагая, что инцидент исчерпан. Но это было еще не все. На вновь наклеенном плакате опять проявилась злосчастная девица. В толпе зевак раздался смех.

— Да что же это такое! — запричитала пенсионерка.

Парнишка уже понял, что поправить ничего не удастся. Он смотрел на бесстыдно подмигивающую девицу с безысходной тоской. Старичок-пенсионер громко ругался и тряс перед его носом своей клюкой. Борца за нравственность пытались урезонить, но это не очень получалось. Страсти накалялись. Герой передачи явно готов был ретироваться, но не мог этого сделать, потому что его со всех сторон окружили люди. Когда температура общественного гнева поднялась до критической отметки, появился милиционер. Он был усат, черноволос, и его глаза скрывали солнцезащитные очки. В моем представлении так выглядят Милиционеры в южных республиках.

— Ш-ш-то такое?! — грозно вопросил страж порядка, и я расхохотался, только по голосу узнав в нем самого Самсонова.

— Вот! — сказал с выражением мстительной правоты старик с клюкой. — Безобразничают! Совсем обнаглели!

Несчастный парнишка, казалось, уменьшился в росте.

— Я не хотел! — сказал он.

.— Верю, — отеческим голосом произнес Самсонов-милиционер и снял с головы фуражку. — Это маленький эксперимент, друзья. Всегда ли мы можем понять трудности, которые испытывает живущий рядом человек?

Следом за фуражкой он снял с головы парик, открыв свои русые волосы.

— Или нам приятнее просто затоптать этого человека? — продолжал Самсонов, неторопливо снимая бутафорские усы.

Его узнали наконец. Раздался смех, кто-то засвистел, потом стали аплодировать. Парнишка, поняв, что все худшее позади, растерянно улыбался. Самсонов обнял его как лучшего друга. И тотчас картинка поменялась. Теперь снова была студия, и Самсонов беседовал с героем передачи.

— Ну как? — спросила у меня Светлана.