По правде говоря, они тревожились не о тяжбе между АДМ и Уайтекером, а о том, что дело запутывается и в него непременно вмешается Вашингтон. После всех их трудов этим делом займутся другие. Дело уплывало из рук.

В тот же день Скотт Лассар, первый помощник чикагского окружного прокурора, вылетел в Вашингтон для беседы о деле АДМ с работниками Министерства юстиции. Несколько дней назад его назначили вторым обвинителем. Он тщательно изучил все подробности «Битвы за урожай» и принял назначение. Лассар уже встретился за ленчем с Гриффином, и тот продемонстрировал часть аудио- и видеозаписей. Прокурор был впечатлен. Эти записи, конечно же, подействуют на присяжных.

Подлетая к Вашингтону, Лассар гадал, с какой целью Дэниел так настаивал на переговорах, которые шли в этот момент. Выйдя из здания аэропорта, он взял такси и направился в министерство, где его принял помощник заместителя генерального прокурора Сет Ваксман.

– Да-а, Скотт, – произнес Ваксман, когда они уединились для беседы, – в занятный же денек вы к нам пожаловали.

Сорока пятью минутами позже Мэри Спиринг, начальник отдела по борьбе с мошенничеством, прошлась по коридору третьего этажа, собирая подчиненных. Ваксман только что потребовал сотрудников ее отдела на совещание, которое вот-вот начнется. К сожалению, отдел располагался в Бонд-Билдинг, в нескольких кварталах от Министерства юстиции, и Спиринг с подчиненными все равно опоздали бы, даже кинься они туда бегом.

Мэри приоткрыла дверь кабинета Дональда Маккея, коренастого крепыша с пристрастием к крепким выражениям и мефистофельской ухмылкой.

– Дон, собирайся, – сказала она. – В главном здании совещание.

– Что на этот раз?

– Не знаю точно. Какое-то дело в Иллинойсе, там кто-то обосрался.

По дороге к лифту они заглянули в кабинет начальника бюро личного состава Джеймса Никсона и прихватили его с собой.

Они не пытались остановить такси и отправились в министерство пешком. Из-за вашингтонских пробок на своих двоих добираться до центра быстрее.

В это время Джон Хойт сидел в своем кабинете в Спрингфилде. День выдался дрянной. С утра Кейт Киллэм, курировавшая «Битву за урожай», сообщила о признаниях Уайтекера. Авантюра Уайтекера повергла Хойта в недоумение: неужели этот тип надеялся, что никто не заметит отката в пятьсот тысяч долларов?

Остальное время ушло на то, чтобы оценить возможные последствия, сообщить новость начальству и обсудить ее по телефону с работниками Министерства юстиции. В 3.45 Хойт еще не знал о последнем сюрпризе «Уильямс и Конноли». Он говорил с Кейт Киллэм, когда вошла секретарша Стаки.

– Прошу прощения, – сказала она. – Вас просит зайти SAC.

Хойт и Киллэм направились в кабинет Стаки. Войдя, Хойт открыл было рот, но Стаки сделал ему знак соблюдать тишину. Чей-то голос произнес по громкой связи:

– Ну что, все собрались?

Десяток министерских работников, устроившихся за огромным столом для совещаний, услышали донесшийся из Спрингфилда ответ Стаки:

– Да, мой ASAC только что пришел.

Ваксман объяснил, что такая срочность понадобилась для рассмотрения перспектив дела АДМ в свете последних обвинений, выдвинутых адвокатами.

– Так что там за история вскрылась с вашим Уайтекером? – спросил он.

– Почему вы не поставили нас в известность о преступной деятельности вашего осведомителя? – прозвучал следующий вопрос из Вашингтона. – Вы знали об этом?

Вопрос поразил Хойта своей нелепостью.

– Вы о чем говорите? – отозвался он.

– АДМ представила нам показания под присягой, согласно которым Уайтекер подделал один из договоров, – сказал Ваксман. – Они проследили эту сделку до швейцарского банка. У них есть все документы, уличающие Уайтекера в мошенничестве.

– У нас нет доступа ко внутренней документации АДМ, – ответила Киллэм.

– Но как вы могли этого не знать? – резко спросил Ваксман. – Вы что, не проверяли его денежные дела?

Хойт кипел от возмущения. Все эти годы он выпрашивал людей для расследования этого дела, и все просьбы наталкивались на глухую стену. А теперь ему заявляют, что агенты, ведущие дело, – которым приходилось работать и ночами, и в выходные, – работали мало и небрежно? Что это их, агентов, вина?

– Наши люди делали все возможное в тех крайне тяжелых условиях, в какие они были поставлены… – начал он, но Ваксман перебил его:

– Брайан Шепард либо сообщник этого жулика, либо полный идиот!

– Как это понять? – взвился Хойт.

– Адвокаты «Уильямс и Конноли» утверждают, что у них есть основания подозревать агентов ФБР в преступном сговоре с Уайтекером.

Это было неслыханно, это выходило за все границы разумного. Вашингтонские чиновники не знали абсолютно ничего ни о Шепарде, ни о Херндоне, ни о Везеролле, и все же смели выказывать им недоверие и, возможно, ставить под удар всю их карьеру – основываясь только на словах представителей защиты?