– Я говорил об этом с отцом, – продолжил он, – и мы решили, что на всякий случай надо пригласить и вас.

Слава богу.

– Убежден, что всякий раз, когда вы встречаетесь с представителями правительства, рядом должен быть адвокат, – ответил Шафтер.

– Ну, потому я вам и позвонил.

Тут еще одно дело, добавил Андреас. Фудзивара предложил продать АДМ выведенный японцами «супермикроб», резистентный к вирусу. Звучит неплохо, если это поможет АДМ покончить с ежемесячными миллионными потерями. Проблема в том, что предложение поступило не от компании «Адзиномото», а от работающего у них негодяя.

– Можем ли мы пойти на это?

В таких случаях Шафтер всегда радовался, что Андреас не стесняется звонить ему домой.

– Мик, вот так сразу, не вникнув в обстоятельства дела, я отвечу: «К чертям, нет», – сказал он.

На следующий день, около 13.00, когда Брайан Шепард ехал по центру Декейтера в служебном автомобиле, запищала рация.

– Эс-ай-четырнадцать вызывает Эс-ай – сто двадцать второго.

Услышав свой код, SI-122, Шепард потянулся к микрофону. SI-14 был Пейсли. Звонок означал, что Пейсли и Стаки находятся в условленном месте рядом с шоссе 121 и, очевидно, хотят сказать Шепарду, чтобы он был наготове.

– Эс-ай сто двадцать второй слушает.

– Брай, мы на месте. Я уже вижу тебя. Поезжай вперед, а мы следом.

Шепард двинулся вперед с максимальной разрешенной скоростью – сорок миль в час. Миновав башню высотой двести шесть футов, возведенную в 1929 году «Промышленной компанией А. Э. Стейли» в честь всех переработчиков зерна и их клиентов, они повернули налево. Затем пересекли мост через озеро Декейтер и свернули на Норд-Кантри-клаб-роуд. Проехав еще с милю, они оказались около дома Андреаса и остановились на подъездной дорожке.

Подойдя к двустворчатым деревянным дверям, они позвонили. Им открыл человек лет пятидесяти с редеющими темными волосами и в очках.

– Мистер Андреас? – спросил Пейсли.

– Да.

Пейсли протянул руку:

– Дин Пейсли, ФБР. Мы вчера говорили с вами по телефону.

– Да-да, заходите.

Ступив за порог, Пейсли представил своих спутников.

– Рад встрече, – сказал Андреас. – Проходите, располагайтесь.

Следуя за хозяином по дому, агенты обратили внимание на дорогую мебель, произведения искусства, семейные фотографии на рояле. Миновав гостиную, они прошли через застекленные створчатые двери в крыло, пристроенное к заднему фасаду. В помещении высотой в два этажа был бар и необъятных размеров телевизор. Из огромных окон открывался величественный вид на озеро Декейтер и крытый бассейн. В одном конце комнаты находился обеденный стол, на котором стояли чайник с кофейником и корзина с булочками.

За столом сидел тучный лысеющий человек. Когда вошли агенты, он встал.

– Это мой личный адвокат Джеймс Шафтер, – сказал Андреас. – Надеюсь, вы не возражаете против его присутствия. Он очень хороший юрист и мой друг.

Стаки поднял руку:

– Мы ничуть не против, мистер Андреас.

Все расселись за обеденным столом. Шафтер положил перед собой блокнот и ручку. Шепард вынул кожаный кейс с блокнотом. Все сделанные записи он был обязан занести в документ под названием «форма 302».{52}

Андреас приступил к делу, не дожидаясь вопросов.

– Многое из того, что я сейчас скажу, известно очень узкому кругу лиц – мне, моему отцу Дуэйну, моему родственнику Аллену, мистеру Шафтеру и Марку Уайтекеру, одному из наших работников.

Андреас холодным тоном разъяснил ситуацию, сложившуюся в последние годы на рынке лизина. Он рассказал, что рынок контролировали японцы, пока несколько лет назад на сцену не вышла АДМ. Это вынудило японцев резко снизить цены на лизин и закрыть несколько заводов. И вдруг в ферментационных баках АДМ, вырабатывающих лизин, начались заражения. По времени это совпадало с поездкой менеджеров АДМ в Японию для ознакомления с предприятиями конкурентов и с ответным визитом японцев.

Несколько дней назад, продолжил Андреас, один из побывавших в АДМ японцев позвонил Уайтекеру с очень странным предложением. Андреас не запомнил имени этого японца, зато помнил все подробности, касающиеся подрывной деятельности компании «Адзиномото», а также запрошенных десяти миллионов долларов. После первого звонка прошло несколько недель, сказал Андреас, и все это время Уайтекер разговаривал с японским бизнесменом практически через день.

– Марк уговорил его снизить сумму до шести миллионов, – добавил Андреас, сложив руки на столе. – Три миллиона за имя саботажника и три за «супермикроб».

И все же компания испытывает опасения, сказал он. Если АДМ заплатит за «букашек», японцы смогут возбудить иск или обратиться в газеты, обвинив АДМ в краже. Возможно, это предложение – блеф, рассчитанный на то, чтобы втянуть АДМ в противозаконную сделку и тем самым подорвать ее репутацию.{53}

– Не беспокойтесь об этом, мистер Андреас, – заверил его Стаки. – Я гарантирую вам международный иммунитет.

Шафтер подумал, что Стаки шутит, но боялся, что Андреас воспримет эти слова всерьез, и потому написал в блокноте несколько слов и подвинул его к Андреасу. Взглянув в блокнот, Андреас прочитал: