Лист запестрел отметками Рихтера. Ему самому принадлежали лишь некоторые суммы. В основном эти деньги были выручены от продажи его дома в Германии. В дальнейшем он перевел двести пятьдесят тысяч в «Швейцарский банк» на счет Уайтекера, сказал Рихтер, так как на управляемом счете доход был выше.

– У меня-то не было минимальной суммы в пятьсот тысяч долларов, необходимой для открытия такого счета, – пояснил он.

Неделю назад Рихтер получил от Уайтекера чек на четыреста двадцать пять тысяч долларов, выписанный на «Швейцарский банк». Это был один из трех чеков, посланных корпорацией «Швейцарский банк» в Огайо шурину Уайтекера Майку Гилберту, – хотя Рихтер, конечно, этого не знал.

– Почему Уайтекер перевел вам эти деньги? – спросил Бассет.

– Частично это были деньги, которые я получил при продаже дома, – я перевел их на счет Марка. Тысяч пятьдесят или семьдесят – это возврат денег, которые я действительно давал ему в долг. А остальное – комиссионные за услуги, которые я оказал через «Пост-оук».

Рихтер вздохнул. Он был измотан.

– Мне пора, – сказал он. – У меня встреча.

Глянув на Рихтера, Бассет спросил, согласится ли он встретиться с агентами еще раз.

– Да, конечно, – ответил Рихтер. – Но сейчас мне пора.

Агенты и Никсон отложили ручки. Допрос был окончен.

Увидев вышедшего в коридор Рихтера, Херндон и Мучник направились к нему.

– Нет, – покачал головой Рихтер. – Сейчас я не могу разговаривать. У меня встреча. Я устал, мне надо домой.

Они предложили встретиться утром.

– Завтра не получится. Я имею право приезжать в Мехико только по четным дням.

Удивленный Херндон спросил, почему бы Рихтеру не переночевать в городе.

– Нет, я должен вернуться сегодня.

Рихтер уперся. Херндон и Мучник знали, что Рихтер, если надавить на него, может вообще отказаться говорить. Поэтому договорились встретиться в посольстве через два дня. Рихтер простился и ушел.

Вечером в доме Рихтера в Куэрнаваке раздался звонок. Трубку сняла жена и передала ее мужу.

– Привет, это Марк, – услышал Рихтер. – Как дела?

Получалось, что у Херндона и Мучника выдался незапланированный выходной, и они воспользовались случаем осмотреть мексиканские пирамиды и прочие туристские достопримечательности. К пятнице они были готовы встретиться с Рихтером.

Около половины девятого утра Херндон собирался выйти из гостиничного номера и ехать в посольство, когда зазвонил телефон.{353}

– Это Рейнхарт Рихтер. Я только что узнал, что посольство сегодня закрыто из-за национального праздника.

Херндон поспешно схватил ручку. Все это нужно записать. Он сел на кровать.

– Да, посольство закрыто, – сказал Херндон. – Но я договорился. Нас впустят и предоставят комнату для беседы.

– О!.. – Рихтер помолчал. – Но, понимаете, я должен сегодня встретиться кое с кем. Это деловая встреча, очень важная. Я хотел поговорить с этими людьми по телефону и отменить встречу, но не дозвонился. Никого не застал. Поэтому я никак не смогу увидеться с вами сегодня.

Что это значит? Промариновав их два дня, Рихтер теперь придумывает отговорки. Неприятная догадка вспыхнула в мозгу агента.

– Это Марк Уайтекер просил вас не встречаться с нами?

Рихтер ответил не сразу.

– Я говорил с Марком позавчера. Но это касалось моего разговора с другими агентами, а не с вами.

– И он не просил вас отменить встречу со мной?

– Нет, он сказал, что знает вас и ничего не имеет против того, чтобы я поговорил с вами.

Рихтер добавил, что в ближайшие дни позвонит Херндону, и прервал разговор. Херндон положил трубку и дописал изложение беседы.

Агент был уверен, что Рихтер лжет. Он был убежден, что Уайтекер, с которым Херндон сотрудничал несколько лет, уговорил Рихтера уйти на дно. Но почему?

Херндон посмотрел на часы и понял, что Мучник уже ждет его в вестибюле. Вот и пусть знает, что Уайтекер ставит палки им в колеса.

В то же утро Тони Д'Анжело сидел в своем кабинете. Пиджак он снял и повесил на вешалку. В чикагском офисе было относительно тихо – сотрудники в эти ранние часы были заняты в основном просмотром газет или документов. Это был первый рабочий день Д'Анжело после возвращения из Мексики. Не успел он погрузиться в дела, когда раздался телефонный звонок.{354} Звонил Херндон из посольства в Мехико.{355}

– Тони, – сказал он, – у нас тут проблема.

Пока Херндон рассказывал о звонке Рихтера, Д'Анжело делал заметки. Все говорило за то, что Уайтекер убедил Рихтера молчать.

– Можешь поговорить с Уайтекером и спросить, не он ли убедил Рихтера отказаться от разговора? Уговори его перезвонить Рихтеру и изменить решение.

Д'Анжело отложил ручку в сторону.

– Ладно. Займусь прямо сейчас.

Дав отбой, он набрал номер Бассета.

– Майк, загляни ко мне, – сказал он. – Нам надо поговорить с Джимом Эпстайном.