И при всем этом неуклюжесть министерства едва не стоила агентам ФБР этой встречи. Швейцер был готов приехать в США, только если получит гарантию, что по прибытии его не арестуют. Отдел по борьбе с мошенничеством ответил, что не гарантирует ничего, и уступил лишь под давлением Бассета и Д'Анжело. При этом прокуроры заявили Швейцеру, что ему потребуется адвокат, а это агентов ФБР вовсе не устраивало. Наконец Бассет вмешался в переговоры со швейцарским бизнесменом, и тот согласился беседовать без адвоката.

Встреча состоялась 13 мая в комнате для переговоров вашингтонского офиса отдела по борьбе с мошенничеством. Швейцер прибыл один. Одетый в джинсы и пиджак спортивного покроя, он устроился в дальнем конце большого стола, с опаской поглядывая на агентов и прокуроров.

Допрос вел Бассет. Швейцер сказал, что прежде работал в филиале «Швейцарского банка» на Каймановых островах, но с 1994 года завел собственное дело.{382}

– Среди ваших клиентов много служащих АДМ?

– Нет, только Марк Уайтекер и Сид Халс.

– Как вы с ними познакомились?

– Халс долго был клиентом нашего банка, а примерно в девяносто первом году он познакомил меня с Уайтекером.

– Что вам было известно об активах Уайтекера?

Швейцер пожал плечами.

– Он сказал, что у него есть счета в банках Европы, Дальнего Востока, Австралии и Каймановых островов.

Австралии? Это было что-то новенькое. Бассет достал несколько банковских документов и показал их Швейцеру. Судя по этим документам, сказал Швейцер, у Уайтекера имелись деньги в банках Монако и Германии.

– Как я понял, Уайтекер диверсифицировал свои активы, разбросав их по всему свету. Но мне известно только то, где эти банки находятся, и все. И я не проверял, существуют ли эти счета на самом деле.

– А что говорил сам Уайтекер об этих счетах?

Швейцер на секунду задумался.

– Кажется, он говорил, что его отец работал в Австралии и что его семья была очень богата.

Бассет поощряюще кивал при каждом слове финконсультанта.

– Как он стал вашим клиентом?

– Примерно в январе девяносто четвертого, собираясь уволиться из банка, я консультировал Уайтекера по его финансовым делам и тогда же посоветовал ему открыть счет в цюрихском отделении «Швейцарского банка».

– Зачем?

– Я надеялся, что он переведет в «Швейцарский банк» все свои средства.

Постепенно Бассет перевел разговор на операцию с двумя с половиной миллионами долларов, проведенную с участием «Эй-би-пи интернэшнл», – первую сделку Уайтекера, в которой участвовал Швейцер, и первую, до которой докопалась АДМ.

По словам Швейцера, поначалу он не увидел в этой транзакции ничего особенного. Уайтекер сказал, что он вместе с несколькими партнерами контролирует компанию «Эй-би-пи трейдинг», которая занимается вопросами передачи технологий.

– На первый взгляд с этой компанией все было в порядке, – сказал швейцарец. – Он уверял, что руководителям АДМ об этом известно и что он посвящает восемьдесят процентов рабочего времени делам АДМ и двадцать процентов – «Эй-би-пи».

– А в чем именно заключалось ваше участие в сделке с «Эй-би-пи»?

– В девяносто четвертом году Уайтекер попросил меня зарегистрировать в Швейцарии компанию, которая была бы связана с «Эй-би-пи». Я объяснял ему, что лучше выбрать другую страну, где это можно сделать проще и с меньшими затратами. Для регистрации компании в Швейцарии требуется внести депозит в сто тысяч долларов. Но Уайтекер настаивал на Швейцарии.

Бассет записал эти сведения.

– Кроме того, по швейцарским законам зарегистрированная компания должна нанимать аудиторов, – продолжал Швейцер. – Уайтекер велел мне обратиться к фирме «Эрнст и Янг», чьими услугами пользовалась АДМ. – Швейцер покачал головой. – Не пойму этого Уайтекера. Зачем рисковать, нанимая ту же фирму, что и АДМ? Бессмыслица.

– И что же вы сделали дальше? – спросил Бассет.

Швейцер ответил, что он помог Уайтекеру открыть корпоративный счет компании «Эй-би-пи трейдинг» в Объединенном швейцарском банке. Впоследствии Уайтекер перевел на этот счет два с половиной миллиона долларов, которые принадлежали АДМ и были предназначены шведской компании «Эй-би-пи интернэшнл».

– Но этот чек не был индоссирован представителем «Эй-би-пи интернэшнл», и в таком виде Объединенный швейцарский банк не мог его принять. Шведы должны были сделать на нем передаточную надпись. Поэтому Уайтекер взял чек с собой, а через некоторое время переслал мне его уже с необходимой надписью. После этого я подписал чек как должностное лицо компании «Эй-би-пи трейдинг», и банк принял его.

Прокуроры и агенты знали, что подпись Леннарта Торстенссона на обороте чека подделана. Если Швейцер говорил правду, значит, это было делом рук Уайтекера.