Уайтекер выразил опасение, что Шепард начнет расспрашивать сотрудников АДМ, чтобы найти подтверждение полученной от него информации. Агент успокоил его, сказав, что рассматривает их разговор как строго конфиденциальный.

– Завтра на работе ведите себя как обычно и сообщите о моем визите. Скажите, что я установил прослушку и сразу уехал.

Уайтекер кивнул и выбрался из машины. Шепард смотрел, как он входит в дом, затем включил зажигание. Сделав круг по подъездной аллее, он повернул налево, в Декейтер, чей самый именитый житель, Дуэйн Андреас, стал объектом уголовного расследования.

Спавший рядом с женой Дин Пейсли проснулся первым. На туалетном столике надрывался телефон. Пейсли откинул простыни и голым прошлепал к телефону.

– Дин? Это Брайан.

Пейсли встряхнулся, прогоняя сон.

– Что случилось, Брайан?

– Я только что разговаривал с Уайтекером. – Шепард помедлил. – За всем этим кроется гораздо больше, чем мы думали.

На следующее утро, в пятницу, ровно в 9.30, на столе ASAC спрингфилдского офиса ФБР Джона Хойта запищал зуммер интеркома. Звонил Дон Стаки, сообщивший, что прибыл Шепард, чтобы доложить о разговоре с Уайтекером. Хойт вышел в холл. Он хотел собрать других руководителей, чтобы те выслушали рассказ Шепарда.

В то утро по спрингфилдскому офису словно пропустили мощный заряд тока. Тех крох информации, которые сообщил Дин Пейсли, было достаточно, чтобы понять, что Шепард столкнулся с чем-то неординарным. Именно этого отделению так не хватало. Все самые громкие дела неизменно доставались чикагцам, и потому у агентов в Спрингфилде выработался своего рода комплекс неполноценности. Время от времени в штаб-квартире ФБР раздавались голоса, что можно обойтись и без их отделения. Если то, что сообщает Пейсли, подтвердится, критики умолкнут, а боевой дух спрингфилдских агентов поднимется, – видит Бог, они давно в этом нуждались.

Хойт известил главного юридического советника отделения Кевина Корра и Боба Андерсона, который обычно курировал расследования, связанные с «беловоротничковой» преступностью. Не прошло и минуты, как все трое были на пороге большого, обшитого деревянными панелями кабинета Стаки. Кроме Стаки, сидевшего в коричневом кожаном кресле, на одном конце дивана с такой же обивкой устроился Пейсли, а рядом примостился Шепард. При появлении троицы во главе с Хойтом Пейсли поднял голову:

– Присаживайтесь, парни.

Хойт присел и взглянул на Шепарда. Тот выглядел далеко не лучшим образом. Он и в обычные-то дни был слегка помятым, а сегодня выглядел и вовсе изможденным. Хойту пришло на ум сравнение с оленем, застигнутым на дороге светом автомобильных фар.

Пейсли открыл совещание.

– Как известно большинству из вас, Брайан встречался вчера вечером с Марком Уайтекером из АДМ, – сказал он. – Но свидание прошло не совсем так, как ожидалось.

Все посмотрели на Шепарда.

– Брайан, не расскажешь нам, как все было?

Шепард заглянул в свои записи:

– Ну, вы знаете, что вчера я отправился к Уайтекеру домой, чтобы установить «жучок» на телефонной линии.

Несколько минут Шепард довольно бессвязно излагал события предыдущего вечера, перескакивая с одного на другое. Он и прежде не блистал лаконизмом и ясностью, а недосып сделал его речь еще сбивчивее. Вместо того чтобы просто передать слова Уайтекера, он все время съезжал на описание обстоятельств разговора и душевное состояние беседовавших. Слушатели вздыхали.

– Разговор состоялся поздно вечером, – говорил Шепард, – можно сказать, даже ночью. Мы все время сидели в машине, все три или четыре часа, и в полной темноте. Делать записи было очень трудно. А у меня была назначена еще одна встреча на сегодняшнее утро, и…

– Брайан, – прервал его Стаки, – начни с начала и расскажи нам четко и ясно, что происходило и что говорил Уайтекер.

Подталкиваемый и направляемый наводящими вопросами, Шепард поведал свою историю. Он сказал, что сначала Уайтекер боялся разоблачения – был напуган до смерти, по его словам. Затем он изложил все, услышанное от бизнесмена, – от сговора о ценах и кражи микробов до попыток сбить ФБР со следа.

Руководители озадачились. Пока что было неясно, какие обвинения можно предъявить верхушке АДМ. То ли препятствование отправлению правосудия, выразившееся в сговоре с целью ввести в заблуждение ФБР, то ли перевозку краденого, то есть микробов, из одного штата в другой. Но в любом случае было ясно, что нечто противозаконное имело место.

Марк Шевирон тоже был потенциальной проблемой, сказал Шепард. Начальник службы безопасности живо интересовался тем, как идет расследование вымогательства Фудзивары и даже напросился встретиться в этот день с руководителями спрингфилдского офиса ФБР. Все понимали: говорить с Шевироном придется крайне осторожно, чтобы он не догадался о том, что дело приняло новый оборот.