Шрифт:
Манеры Гамары успокаивали; чтобы уменьшить тревогу Уайтекера, которая могла исказить истинную картину, он заранее объяснил, каких вопросов следует ожидать. Они касались исключительно Фудзивары и не затрагивали фиксирования цен.
– Вы родились в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году? – спросил Гамара.
– Да.
Гамара поставил еще один плюсик. Уайтекер дышал ровно, примерно восемнадцать вдохов и выдохов в минуту. Сердце тоже билось ровно, электрическое сопротивление кожи стабилизировалось. Прежде чем продолжить, Гамара выждал секунд двадцать.
– Вы намерены отвечать правдиво на вопросы о звонках Фудзивары?
– Да.
Сам по себе вопрос ничего не значил, он был нужен для того, чтобы Уайтекер без лишнего волнения ответил на два более существенных.
Прошло двадцать секунд.
– Вы не опасаетесь, что я задам вопрос, о котором не предупредил?
– Нет.
Гамара поставил на графике минус и проверил результаты. Уайтекер говорил правду. Он готов к проверке и не испытывал беспокойства, которое могло бы повлиять на результаты.
– До этого года вам случалось лгать с целью выпутаться из неприятного положения?
– Нет.
Это была ложь, но, очевидно, сознательная. Почти все испытуемые отвечали на этот вопрос «да»: был ли кто-нибудь полностью откровенен с родителями, рассказывая о студенческой вечеринке? Но Гамара перед испытанием объяснил Уайтекеру, что ему важно получить как можно больше правдивых ответов, чтобы ложь заметнее выделялась на их фоне.
Двадцать секунд.
– Фудзивара действительно звонил вам домой и сообщил о том, что в АДМ орудует «крот»?
– Да.
Очень важный вопрос. Уайтекер посмотрел на график. Никаких изменений. На его взгляд, все было точно так же, как при прежних ответах.
Гамара поставил плюс. От него не укрылось едва заметное смещение дихроического зубца на кардиоваскулярной кривой, свидетельствующее о сбое в сердцебиении.
Двадцать секунд.
– До этого года вам приходилось обманывать людей, доверявших вам?
– Нет.
Снова проверка результатов и снова пауза.
– Фудзивара сказал вам, что раскроет имя «крота» за определенную денежную сумму?
– Да.
Важный вопрос.
Уайтекер вновь покосился на график. И вновь не заметил никаких отклонений.
Двадцать секунд.
– Вы женаты?
– Да.
Гамара поставил плюс.
Первый этап испытания был завершен.
– Хорошо, мистер Уайтекер, – сказал Гамара, – теперь я задам вам те же вопросы еще раз. Нам нужно убедиться, что полученные результаты верны.
– Ладно, – кивнул Уайтекер. Он чувствовал себя уверенно.
И Гамара начал все снова.
Шепард и Везеролл ждали больше часа. Наконец дверь открылась, вышел Уайтекер, а за ним Гамара. Лица обоих выражали облегчение.
– Мне надо с вами поговорить, – обратился Гамара к коллегам.
Все трое вышли в соседнюю комнату и закрыли дверь. Уайтекер опустился в кресло. Он был спокоен. Он следил за графиком и не заметил никаких отклонений. Он выдержал испытание.
Гамара взял в руки листок, на котором подвел итоги проверки в численном выражении.
– Ну и как? – спросил Везеролл.
Гамара еще раз взглянул на свои подсчеты.
– Хуже некуда, – ответил он.
От вранья Уайтекера даже полиграф покраснел, сказал он.
Через десять минут Шепард и Везеролл вернулись. По их лицам Уайтекер все понял: он провалил испытание.{106}
Везеролл сел на кровать, внимательно наблюдая за Уайтекером. Он не слишком доверял детекторам лжи – ему не раз приходилось видеть, как закоренелые преступники проходят этот экзамен, а невинные проваливаются. Но сложившаяся картина да еще то, что Уайтекер так и не представил им записей разговоров с Фудзиварой, не оставляла сомнений: Уайтекер что-то скрывает.
Шепард сел рядом с Уайтекером.
– Марк, с вашими ответами не все гладко, – сказал он.
Уайтекер заерзал.
– Подождите, – сказал он, – я наблюдал за графиком, и в нем не было никаких изменений.
Они пытались мягко вразумить его, показали несоответствия на осциллограмме. Но Уайтекер упрямо стоял на своем. С него хватит.
И решил сменить тему.
– Между прочим, сегодня кое-что произошло, о чем вы должны знать. Нашим не дает покоя Уэйн Брассер.
Агенты выслушали его, позволив разрядиться напряжению, которое давило на всех. Сегодня они не станут нажимать на Уайтекера, надо сделать передышку. Пусть Уайтекер подумает день-другой. Пусть за них поработает испытываемая им тревога.