Джени, встав посреди кухни, взмахнула ложкой, привлекая внимание.

— Я временно беру на себя координацию наших действий, не возражаете? Чарли, проверь, чтобы у каждой кровати стояло ведро. Возьми их из студии. Ты, Мэгги, и ты, Бен, сходите на третий этаж и узнайте, как там Перри. Он не спускался вниз с тех пор, как все это началось.

— Должно быть, созванивается со своим адвокатом, — заметила Джорджия.

Поднимаясь по лестнице вслед за Беном, Мэгги не могла поверить, что еще меньше часа назад лежала в его объятиях, отгоняя непрошеные мысли о свадебных колоколах и о том, чтобы мчаться в сторону заката верхом на лошади, сидя за спиной этого ковбоя.

Она была реалисткой, но иногда ее воображение выходило из-под контроля и рисовало ей картины, далекие от реальной жизни. Она прекрасно понимала, что Бен Хантер, несмотря на свои ботинки и техасский говор, отнюдь не Джон Уэйн, прославившийся ролями крутых парней в вестернах. Он всего лишь безработный техасец, который однажды навестил свою бабушку в Северной Каролине.

Стоны, вздохи и прочие звуки волной накрыли их, когда они стремительно шли по коридору второго этажа к лестнице, ведущей на мансарду.

Дверь туда была всегда закрыта. Мэгги не исключала, что она может быть даже заперта на ключ.

Но нет, дверь открылась от легкого толчка.

— Пожалуй, будет лучше, если я поднимусь один.

— Ни в коем случае. Тебе может понадобиться надежный тыл.

— Мэгги, Мэгги… — Бен со вздохом покачал головой и стал первым подниматься по узким крутым ступеням. Мэгги шла вслед за ним. Единственным источником освещения был тусклый свет, еле доходящий до лестницы с другого конца узкой длинной комнаты со скошенным потолком.

Не дойдя двух ступенек до верха, Бен остановился. Мэгги ткнулась ему в спину и, чтобы удержаться, схватилась за его пояс. Выглядывая из-за спины Бена, она оглядела комнату — сваленные в: беспорядке коробки, пустые рамы, тряпки, но ни крови, ни трупов не наблюдалось.

В дальнем конце комнаты за столом сидела Энн. Услышав их шаги, она подняла голову, и глаза ее расширились то ли от удивления, то ли от испуга.

— Что вы здесь делаете?

Чтобы не удариться головой о потолок, Бен был вынужден пригнуться.

— Осторожнее, — предупредил он Мэгги.

— Должно же быть хоть какое-то преимущество в маленьком росте, — шепотом ответила Мэгги. Мне не приходится даже наклонять голову там, где с твоим ростом нужно согнуться пополам. — И будто очнувшись, спросила:

— А почему я шепчу?

Энн, с тобой все в порядке? Ты знаешь, что происходит внизу?

Прижав палец к губам, Энн бросила выразительный взгляд на дверь, на которую они раньше не обратили внимание.

— Тес… Перри не очень хорошо себя чувствует.

Он решил вздремнуть, прежде чем отправиться в город.

Стараясь ни на что не наткнуться, Бен приблизился к Энн.

— Если у него такие же симптомы, что и у других, ему лучше спуститься на второй этаж, разве только у него здесь есть персональная уборная.

Тревога на лице Энн сменилась недоумением.

— Уборная? Симптомы?

— Пищевого отравления, — пояснила Мэгги.

От неожиданности Энн буквально рухнула на свой стул.

— Вы шутите? Я думала, дело в его запястье.

Он все время пьет какие-то травяные чаи, такие противные, ну вы знаете… но он всегда их пьет…

— Кто-нибудь из вас ужинал внизу?

Мэгги была поражена, разглядывая этикетки на многочисленных коробках. Гонконг? Снова Гонконг? Она-то была уверена, что Перри пользуется только французской трехсотдолларовой бумагой для рисования, но никак не китайской.

— У меня с самого завтрака не было времени, чтобы поесть, а Перри ушел в свою комнату сразу после последнего урока. Он иногда ночует здесь, но вообще-то у него квартира в городе.

— И все-таки — кто-нибудь из вас ужинал?

Энн отрицательно покачала головой.

— Я сделала себе бутерброд и принесла с собой сюда, пока я… — Она бросила взгляд на захламленный стол.

— Я хочу увидеть Перри. — Бен был уже на подступах к потайной двери, когда Энн преградила ему путь.

— Я сама, — решительно сказала она. — Уверена, с ним все в порядке. Как я уже говорила, он все время пьет свои травяные чаи. Вряд ли они одобрены Управлением качества продукции и лекарств, но вы же знаете Перри — он никого не слушает, кроме себя.