Не возражавший стороной был Пухов Георгий Васильевич, известный больше под кличкой Могила. Могила, как всегда, пришел первым, чтобы его приятель мог убедиться: он прибыл на свидание один, без своих архаровцев, и никто об их встрече не знает.

Наконец появился и второй. По всем сводкам и данным он лежал в больнице в плачевном состоянии под пристальной охраной службы безопасности банкира.

Адвокат Добронравов вовсе не выглядел умирающим и чем-то напоминал тушканчика — подвижного, живого. Адвокат был в плаще с шарфам, перчатках и шляпе. Не хватало темных очков, галош, зонта, а то был бы вылитый господин Беликов из «Человека в футляре». Он присел рядом с Могилой.

— Плохие новости, Могила?

— Я все делал согласно инструкциям. Ошибся не я, а ты в своих расчетах, Додик. Рано послал Киру к ментам.

— Ты дал мне сигнал, что твой супер-взломщик уже в квартире. Кира привезла их на место через полтора часа, по дачам их мотала. Разве мало времени тебе дали?

— Артем работает руками. Он не станок. Плохо ты свои сейфы знаешь. Он успел. Но его едва не накрыли. А мои оболтусы и вовсе в квартиру зайти не успели. Тут еще сигнализация сработала. Ментов налетело, как ворон на падаль.

— Кира там же проверила телефонный справочник, как только они вошли. Сделал вид, что ищет нужный телефон, но конверта в книге не оказалось. Я ей верю. Значит, марку унес твой парень.

— Нет, Давид. Он работает чисто и никогда не гадит. Вот ему я верю, а твоей подружке нет. Ты вообще сам себе перестал верить, Давид. Все можно было сделать чисто и быстро. А ты растянул бодягу на две недели да еще с выкрутасами. Боялся, что я марки себе хапну? Зачем они мне? Я уважаю дензнаки, а не всякую шушеру. Нет, ты по одной мне их передавал. Одну достал, отдал твоей крале и только после этого ты давал мне адрес следующей точки. Доигрался. Третью марку упустил. Где ее теперь искать? На меня не рассчитывай. Я свою работу сделал. С тебя пятьдесят косых «зеленых».

— Пятьдесят за три, а ты мне отдал две.

— Я четыре месяца двух придурков возле себя держал ради чего? Четыре налета, два прихлопа — и будь здоров. А знаешь, что мне стоило из Москвы аса по сейфам вызвать? Просьбы, мольбы, унижения… и затраты…

— Ладно, не ерепенься, Могила. Свое ты получишь. Назови мне имя взломщика.

— Он уже в Москве. Ушел его поезд.

— Это мои трудности. Ты отошел в сторону, а я сам с ним разберусь. Ты ведь теперь за него не в ответе?

— Он контракт закончил, а дальше его дело. Птица вольная, ему никто не указ.

— Тем более.

— Козья Ножка его кликуха.

— Брось, Могила. Ты работаешь чисто и ни с козьими ножками, ни оленьими копытцами путаться не станешь. Мне сейчас не до шуток.

— Артем Алексеевич Зерцалов. Не ищи ты, До-дик, на свою задницу приключений. Тебя за него в порошок сотрут. Да и не достать тебе его. Не думай, что ты умнее. Не по зубам тебе сей орешек.

— Забудь, Могила. Ты свое дело сделал, а у меня проблемы остались. А теперь скажи мне, когда твои придурки пришли рвать матрацы и ломать мебель ко мне домой, то картин на стене уже не было?

— Я же тебе уже говорил, Додик. Вторую марку взяли в шестом томе Советской энциклопедии. Тихо и без шума разломали твое старье. Ты же сам все подготовил и надпилил. Ни шума, ни свидетелей. Десять минут, и тихо ушли. Второй час ночи с будильника капал. Я же приехал к тебе сразу после того, как сдал марку Кире. Она тебе все подтвердила. Ты ведь сам ее заставил нас контролировать. Она сидела в машине напротив дома и видела, во сколько Савва с Ванькой вошли, во сколько вышли и с чем. Отъехали на три квартала, убедились, что все чисто, остановились, подошли к ее машине и передали ей конверт с маркой.

— Значит, картины вынесли пятого или шестого. Четвертого они висели на своем месте.

— Но ни пятого, ни шестого я еще не знал того адреса.

— Я тебя ни в чем не обвиняю, Могила. Где-то, в чем-то я ошибся. Допустил промашку.

— Все, Давид. Было дело, ты меня спас от зоны, честь тебе и хвала. Адвокат ты классный. Я тоже для тебя постарался. Извини, но план составлял ты сам и за нестыковки я не отвечаю.

— Все равно. Так сколько я тебе должен?

— Ладно, издержки, транспорт, люди — за мой счет. Но пятьдесят косых тебе придется выложить.

Добронравов вынул руку из кармана плаща и приставил холодный ствол глушителя ко лбу авторитета. Тот и понять ничего не успел, как раздался тихий хлопок. Могила повалился на спину и застыл с открытыми глазами.

— Ты и цента не стоишь, идиот! — Адвокат бросил пистолет на землю и обшарил карманы убитого. Ничего он не взял, кроме ключей, потом снял перчатки и быстро ушел.

Метрах в двадцати от лазейки в заборе его поджидала машина. Он сел на заднее сиденье, где стоял пухлый кожаный портфель.