Ника горько рассмеялась и откинулась на подушки, закрыв лицо руками.

— Аэдан что? — Джен ошарашено пялилась на подругу. — Шутишь?

— Да какие уж шутки…

Ника приподнялась и, оттянув ворот водолазки, показала бледный след укуса на шее.

— Как поцелуй… Засос, если хочешь.

Джен протянула руку и провела пальцами по следу, чуть шершавому в месте проколов.

— В это невозможно поверить, — Джен покачала головой. — Невероятно, но если бы я не видела собственными глазами… Все теперь понятно… Но вампиры же убивают?

— Убивают, — согласилась Ника, ее взгляд потемнел. — После того концерта я видела… Нет, не могу вспоминать, — она закрыла глаза. — Слишком страшно… Я стараюсь об этом не думать, а то не выдержу… Это были обычные проститутки, но все же… Жутко и красиво одновременно. Тогда я думала, он убьет меня… Но не убил… Опять не убил.

— Опять?

— Помнишь, после раута? Я тогда познакомилась с ним… Вот тогда он меня точно чуть не убил. Он выпил слишком много моей крови, но остановился. Почему, спросишь ты? А я и сама толком не поняла…

— Не слабо! — только и смогла сказать Джен.

— В тот первый вечер Дан меня отпоил травами, привез сюда. Я пролежала трое суток, приходя в себя, а он еще и память у меня отнял о том вечере. Я все вспомнила, только вернувшись в его дом.

— А твой порез?

— Это все последствия его укусов. Татуировка, порез — на мне теперь все заживает моментально, и иммунитет к болезням невероятный. В общем, СПИД и пневмония мне больше не грозят.

— И всякий раз, когда он тебя… кусает, ты лежишь по три дня?

— Нет. Да и не пьет он мою кровь, Джен. Ему хватает… хм… пищи. Так, пару глотков, и все. Джен… Если бы ты знала, это же как секс, это круче секса! Его укус — наслаждение, дикие эмоции, оргазм… Я, наверное, превратилась в наркоманку и мазохистку. Я жду его укусов, я прошу его это сделать, когда мы вдвоем… в постели… А его взгляд… Это особенность всех вампиров. Он как бы захватывает мой разум, гипнотизирует, и от этого я просто уплываю. А если без гипноза, то это тоже потрясающе. Больно только во время укуса, но боль такая… сладкая боль… Как-то он меня укусил, интимно очень, но я не выдержала. Просто потеряла сознание. Больше он так не делал, испугался, что мое сердце не выдержит.

Джен молчала, слишком потрясенная, чтобы продолжать спрашивать. Ника откинулась на подушки и смотрела широко раскрытыми глазами куда-то сквозь потолок, переживая вновь то, о чем рассказывала. Щеки ее окрасил румянец, глаза сияли.

— А секс? Я тогда, помнишь, спрашивала, — Джен неожиданно смутилась. — Я когда-то, как и всякая фанатка, мечтала оказаться в его постели… Завидовала тебе смертной завистью, когда увидела, как он тебя целовал в тот вечер.

— Секс… Если ты умеешь в виду половой акт, то этого не было между нами, и я вообще не знаю, могут ли вампиры заниматься сексом. По крайней мере, мы с ним этим не занимались.

— То есть только укусы-поцелуи?

— Нет, конечно, — тихонько рассмеялась Ника. — Он знает, как доставить удовольствие женщине. В этом он ас, за столько веков-то… Ласки, поцелуи, все это было… Ночи в одной постели. Точнее дни… Джен, невероятно, я месяц прожила с вампиром — как в сказке оказалась. И он ведь, по-человечески, совсем нормальный, ну если можно назвать нормальным звезду.

— А он спит в гробу? — Джен лихорадочно вспоминала все, что слышала и читала про вампиров.

— Ага, я тоже его об этом спросила. Он долго веселился, а потом сказал, что если я так хочу, он закажет двухместный гроб, и если у меня нет клаустрофобии, то он может спать там вместе со мной. Так что гробов я не видела. А вот по поводу дня и ночи, тут все правда. Днем он спит, не умирает, а спит, но настолько крепко, что разбудить его нереально, пока он сам не проснется. Правда, в последнее время, он стал просыпаться. И знаешь, он даже выходил днем, но не на прямые солнечные лучи, а в тень. Он был так потрясен этим открытием, ты не представляешь. Он так радовался возможности вновь увидеть дневной свет. На мой вопрос он сказал, что сам не знает, как это получилось, но вероятно из-за меня, из-за того, что я жива и мы постоянно обмениваемся энергией. Как я получила иммунитет, так и он теперь может ходить днем. Ой, Джен, не спрашивай, я сама в этом запуталась. Сложно быть всю жизнь атеистом, а потом получить доказательства существования сверхъестественного. У меня просто мозги зашкаливают от всего этого. Сложно так вот сразу все осознать.

— Классно, — протянула Джен. — А что вы делали этот месяц?

— Когда Дан не репетировал с группой, а это занимало бо; льшую часть времени, у них ведь скоро тур начинается, мы ездили по Штатам. Музеи, оперы… Клубы, конечно же. А еще он мне столько всего рассказывал. Я еще с институтских лет увлекалась средневековьем, а тут… Он же видел все собственными глазами. Такие подробности! Быт. Интриги… Я просто с раскрытым ртом сидела.

— Надо думать, — отозвалась Джен мечтательно. — А откуда он вообще?