Благодаря немецкому происхождению императрица имела склонность к экономии во многих жизненных мелочах. Примером может послужить инцидент с пенсиею, предполагавшейся для выдачи А. А. Вырубовой.

Последняя занимала при дворе Александы Федоровны исключительное положение, хотя не имела никакого официального звания и не искала его. Каждый день государыня приглашала Анну Александровну во дворец. Они вместе играли в четыре руки, вышивали и рукодельничали, беседуя долгими часами. Царица называла Вырубову своим «личным другом».

Эта дружба восходила к началу нынешнего столетия.

В первый же год после моего назначения моя семья проводила лето в Петергофе, где мы жили на казенной даче. Соседями нашими была семья Александра Сергеевича Танеева, главноуправляющего канцелярией) Его Величества. Две его дочери, Анна и Александра, ходили к нам играть в теннис и очень скоро подружились с моими дочерьми.

Широко образованный, выдающийся музыкант, очень умный и ловкий, А. С. Танеев вырос при дворе и достиг высшей ступени иерархической лестницы, наследовав должность главноуправляющего от своего отца. Очень близкий к Их Величествам, он, однако, тщательно скрывал свое влияние на них. Был он как истый царедворец человеком весьма льстивым.

Стремясь создать своим дочерям положение при дворе, А. С. говорил государыне о музыкальных способностях Анны, и императрица, сама любившая музыку и охотно игравшая на рояле, особенно в четыре руки, пригласила ее к себе. Анна Танеева стала бывать у царицы, и между ними завязалась личная дружба, в основании которой, надо полагать, легло экспансивное обожание Танеевой Их Величеств.

Сближение государыни с Танеевой всех очень удивило. Анна Александровна при заурядной внешности не выделялась особым умом: это была просто светская барышня весьма веселого нрава.

История брака и развода А. А. Танеевой с лейтенантом Вырубовым общеизвестна, и потому я не буду на ней останавливаться. Александра Федоровна принимала большое участие в этой личной драме Вырубовой, и после развода они еще более сблизились. Анна Александровна всюду сопутствовала царской семье. Граф Фредерикс, которого коробило ее постоянное присутствие, не оправдываемое никаким официальным положением, говорил с императрицею о необходимости создать для Вырубовой придворную должность, чтобы оправдать присутствие ее в свите. Государыня отнеслась к этому вопросу равнодушно, заявив, что может иметь приятельницу без официального звания.

Ввиду ограниченности средств семьи Танеевых и того, что Вырубова расходовалась на туалеты, сопровождая повсюду государыню, Фредерикс поднял вопрос о необходимости выдать ей вспомоществование. Ее Величество сама назначила сумму в 2000 рублей в год и не пожелала ее увеличить, когда граф выразил предположение, что этого будет мало.

Вскоре представился случай денежной выдачи, причем инициатива исходила от самой Вырубовой. Двор переехал в Царское Село, и по желанию царицы туда переселилась А. А. Она сообщила об этом Фредериксу, прибавив, что с радостью переедет, но что ей тяжело содержать дачу в Царском. Тогда Фредерикс принял за счет высочайшего двора и аренду, и содержание.

После своего появления при дворе Распутин подружился с Вырубовой и очень ее полюбил. Она была связующим звеном между ним и государынею.

Отмечу также как пример бережливости императрицы распоряжение, данное ею кабинету. Его Величества приобрели для великих княжон ко дню их рождения и именин по три жемчужины, дабы к их совершеннолетию у каждой было жемчужное колье. Князь Оболенский, в бытность его управляющим кабинетом, неоднократно докладывал, что это непрактично. Лучше, выждав случай, купить целые ожерелья и дарить великим княжнам по три жемчужины. Ее Величество признала, что это будет слишком большой единовременный расход.

В конце концов Оболенский с разрешения графа Фредерикса обошел приказание государыни и приобрел четыре хорошо подобранных колье. От них в указанные дни присылались императрице по три жемчужины в особом футляре.

Наиболее типичный пример бережливости императрицы относится ко времени официального визита короля Эдуарда Английского на Реведьский рейд в 1908 году.

Как всегда у англичан, число жалуемых орденов было крайне ограниченно. Почти всем, даже старшим лицам нашей свиты, были розданы вместо звезд и лент прекрасные и выбранные с большим вкусом подарки — по предварительно составленному списку. Более значительные подарки раздавались лично королем. Так, я получил из его рук еще задолго до отъезда удивительно красивый портсигар, сплошь покрытый черной эмалью, с ажурным бриллиантовым вензелем Его Величества. Получив подарок и видя, что и другим членам свиты король раздает подарки лично, я отправился к государю с теми вещами, которые я приготовил для английской свиты, и спросил, не раздаст ли государь их лично. Император сначала отказался, но в это время подошла Александра Федоровна и сразу его уговорила. Но, начав рассматривать подарки, она захотела изменить их назначение. Мне пришлось пояснять, почему это было бы не совсем удобно.

Время шло, и государь сказал:

— Если ты хочешь, чтобы я сам их раздавал, то некогда теперь делать перемены, — и спрятал вещи к себе в карман.

Императрица мне заметила:

— В другой раз представляйте мне заранее подарки на выбор. Я нахожу, что вы подобрали слишком дорогие.

Тут я показал только что полученный портсигар, и Ее Величество созналась, что он никак не дешевле мною выбранных. Государь в это время вернулся в отличном настроении. Видимо, всем его подарки понравились, да это было и неудивительно. Понсонби, один из старших адъютантов Эдуарда VII, выбирал со мною подходящий для каждою по его вкусу и положению подарок.