Тот, мягко говоря обалдел от такого монолога. Особенно ему понравилась фраза "по самые помидоры". Сопровождающие его бойцы заулыбались.

– Пошли еще пару человек в лес - и показал ему направление- шесть немцев остались, они вам в тыл зайти хотели, да пришлось их положить. Пусть пулемет заберут. Вещь в хозяйстве нужная, а мы с тобой тут немцам сюрприз подготовим.

Тот видимо не дурак был, смекнул, что для немецкого агента я слишком резвый и успокоился, но возле меня держалась пара человек с винтовками. Ну и ладно. Я их сразу припахал, чтоб помогали мне. Сделали три управляемых фугаса. На расстоянии двадцати метров друг от друга. Причем один из них поставили на обочине, справедливо полагая, что немецкие танкисты, в случае подрыва головных танков попробуют их объехать, чтоб иметь возможность открыть огонь. Прокинули провода. И обсудив со старлеем, как будем отступать, поставили МОН-50 с электровзрывателем, чтоб в случае чего отсечь преследователей. И обсудили порядок отхода. Один из пулеметчиков смещался назад для прикрытия, а его второй номер должен был подорвать монку, когда отступающие пройдут сектор поражения мины. Трупы немцев, освобожденные от оружия и в особенности от гранат были благоразумно убраны. Из природной вредности под сиденье БТР я подложил гранату, сделав простейшую растяжку. Пусть попробуют отогнать.

Расставили трофейные пулеметы, расчистили сектора обстрела и подготовились к бою. Пока было время, по моему совету, бойцы окапывались, маскируя свои позиции. Тут вернулись пара, посланная в лес за пулеметом. Им тоже наделили место в засаде и затаились, ожидая немцев. Один из бойцов переоделся в немецкую форму. Вспомнив воспоминания ветеранов, посоветовал отрядить четырех бойцов, лучших стрелков снабдив их бронебойно-зажигательными патронами. Основные немецкие танки, которые стояли на вооружении Вермахта, Т-II и Т-III, имели малый запас хода, не более ста километров, что было большой проблемой при прорывах и маршах на большие расстояния. Поэтому очень часто горючее немецкие танкисты возили в канистрах на броне. А учитывая, что в качестве горючего немцы использовали в бензин, а не дизтопливо - двигатели были карбюраторными, можно было этим воспользоваться - поджечь танки на марше.

Гул танковых моторов нарастал.

Через пять минут на дороге появился первый немецкий танк. Это был Т-III, раскрашенный в летний камуфляж, дополненный ветками.

Увидев подбитый бронетранспортер, танк остановился. По договоренности из кустов вышел наш боец, переодетый в немецкую форму и замахал руками, показывая, что нужно двигаться вперед. Так помахав секунд тридцать, он снова спрятался в кустах.

Танк постоял секунд двадцать и двинулся вперед, за ним вторым следовал тоже Т-III, дальше шли два Т-II и бронетранспортер с панцергренадерами. Дальше колонна не просматривалась.

Когда первый танк наехал на фугас, Михайлов крутанул, подрывную машинку. Раздался сильный взрыв. Танк чуть подпрыгнул, сместившись влево, загородив собой дорогу, и загорелся. Второй танк не успел затормозить и попытался свернуть вправо и наехал на второй фугас, чем мы не преминули воспользоваться. Раздался второй взрыв прямо под гусеницей. Порвало гусеницу и оторвало несколько катков. Танк замер.

Бойцы, в нарушение всех инструкций, радостно закричали "Ура". Две следующие "двоечки" синхронно развернулись в нашу сторону и открыли огонь по лесу из курсовых пулеметов. С бронетранспортеров и уже видимых грузовиков Опелей-Блицов посыпалась пехота. Пулеметчики открыли огонь. Забухали винтовки.

Я скромно разместился на противоположной стороне дороге, замаскировавшись и приготовив для стрельбы свою СВУ, зарядив ее бронебойно-зажигательными патронами. Со мной редкой цепью залегли выбранные стрелки. Через тридцать секунд все четыре танка, на которых были размещены канистры, уже горели как факелы. Одна из "двоечек" попыталась сманеврировать и наехала на третий фугас. Раздался взрыв. Танк опрокинуло. Последний танк, зажатый между поврежденными пытался дергаться, но разгоревшийся пожар на броне заставил его остановиться и из него полезли танкисты, которые тут же были застрелены. Немецкая пехота сделала попытку атаковать, но нарвавшись на плотный огонь трофейных пулеметов, залегла и начала отступать. В это время я, чуть переместившись в сторону, из снайперской винтовки, вполне спокойно сумел завалить водителя "Ганомага", через открытый люк и пулеметчика, который имел дурость дать мне для этого шанс. Второй номер, попытавшийся продолжить стрельбу, получил пулю в голову.

Но бой начал принимать затяжной характер, а нам это было не выгодно и в условиях леса и подавляющая численности немцев. Сейчас они начнут обходить и зажимать в клещи.

Сделав еще несколько выстрелов из СВУ, завалив особенно резвых, начал отступать. Пока немцы были отвлечены перестрелкой, мы с бойцами подбежали к танкам и покидали в открытые люки гранаты с привязанными к ним четырехсотграммовыми толовыми шашками. Переждав четыре мощных взрыва - детонацию боекомплектов танков, мы побежали на соединение с основным отрядом.

Перебежав дорогу, схватив Михайлова за рукав потянул его назад, он сначала начал выпендриваться, но когда я ему доступно объяснил, что будет дальше, он подтвердил мой приказ на отступление.

Быстро оттаскивая раненных и убитых с позиций, мы начали отступать. Немцы, видя отступление, бросились в атаку, но добежав до оставленных нами позиций, нарвались на огонь прикрывающего пулемета и весьма впечатляющий взрыв монки. На этом их атака и заглохла. Я еще немного задержался и сделал несколько выстрелов, чтоб немцы не расслаблялись. Они залегли и начали бешено стрелять в ответ. Кажется, что-то кричали про снайпера.

По моим подсчетам их потери составили от пятидесяти до семидесяти человек. Для засады устроенной неподготовленными бойцами это результат. Наши потери, учитывая бой с немецкой разведкой, составили восемь человек убитыми и двенадцать раненными.

Через десять минут бега, было понятно, что нас никто преследовать не будет. Слишком уж они хорошо по носу получили. За спиной раздалась серия взрывов. Немцы развернули минометную батарею и начали со страху гасить лес. Правильно нам меньше останется.