Ближе к вечеру доставили Зельдовича. На этот момент уже был готов адаптированный вариант документов, присланный Странником, где были исключены привязки ко времени, фамилии и особо явные несогласованности, по которым можно было определить реальный источник информации.

Продержав для приличия ученого в приемной с полчаса, Берия наконец-то вызвал его к себе в кабинет. Зельдович выглядел плохо, помятый, измученный перелетом, хотя от Ленинграда до Москвы лететь недолго, измотанный неизвестным срочным вызовом к грозному наркому. Лаврентий Павлович вполне дружелюбно встал на встречу одному из будущих создателей ядерного оружия.

– Здравствуйте Яков Борисович. Вы извините, что пришлось вас так поспешно вызвать, но сами понимаете война. И в таких условиях каждая минута промедления стоит многих жизней. Тем более вопрос очень серьезный, и без мнения такого серьезного ученого, мне трудно идти на доклад к товарищу Сталину.

– Да-да, товарищ народный комиссар внутренних дел. Я всегда готов.

– Для вас Лаврентий Павлович. Вы ведь не мой подчиненный.

Сразу видно, что Зельдовичу польстили слова Берии. Он смущенно пролепетал.

– Конечно Лаврентий Павлович, чем смогу. Но чем я могу помочь вашему ведомству?

– К нам в руки попали определенные материалы, которые напрямую касаются ваших работ. И в этом случае и ваши работы и наши интересы пересеклись. Поэтому нужно ваше мнение и оценка.

Ученый уже понял, что его не будут расспрашивать о его сотрудниках и коллегах и искать заговорщиков, успокоился и стал более внимательно слушать Берию.

– Интересно и как это может быть? Что же такое из наших разработок вас так заинтересовало?

– Ну не совсем ваши разработки, скажем так, это развитие ваших идей и их практическое применение.

– Вот как, это интересно.

– И вы не представляете на сколько. Сейчас вы пройдете с товарищем в комнату и ознакомитесь с материалами, полученными нашими разведчиками. Там вы дадите подписку о не разглашении. Сами понимаете, ни о чем, что вы увидите, прочитаете, услышите никогда и никому нельзя рассказывать.

Нажав кнопку вызова под столом, Берия откинулся в кресле. В этот момент открылась дверь, и в нее вошел молчаливый сотрудник НКВД, входящий в состав специального подразделения, занимающегося проектом "Оракул". Молча кивнул и дождавшись кивка наркома, показал жестом ученому в сторону открытой двери.

Зельдович чуть замешкался, но Берия его успокоил.

– Яков Борисович не волнуйтесь, я обязательно дождусь вас и выслушаю ваше мнение. Сегодня вечером мне идти на доклад к товарищу Сталину с этими материалами, и мне обязательно нужен взгляд со стороны нашей науки. Так что я вас жду.

Подождав пока за ученым закроется дверь, маска доброжелательности сошла с лица наркома. Подняв трубку телефона, Берия связался с еще одним сотрудником спецотдела "Оракул", который на данный момент заканчивал допрос генерала Романова.

– Что там у вас?

Выслушав ответ, дал команду.

– Как отпечатаете протоколы допроса сразу ко мне.

Пока Зельдович знакомился с результатами информационной помощи Странника, у народного комиссара внутренних дел было еще много дел, требующих его непосредственного участия. Как раз доложили, что немецкий агент, доставленная их окрестностей Могилева, пришла в себя и сразу попала в объятья следователей, в условиях особой секретности занимающихся поиском немецкого информатора в центральном аппарате управления государственной безопасности.

Надо было разбираться с новыми лекарствами, описание которых были приложены в посылку. Но еще раз бегло просмотрев информация, Берия устало отложил листы красивой белой бумаги, с напечатанными типографским способом данными, в специальный переносной сейф. Отложим это на завтра. Сегодня с товарищем Сталиным будем обсуждать вопросы о ядерном оружии и что нам дальше делать со Странником. Теперь осталось только выслушать Романова и можно ехать.

Минут через двадцать принесли протоколы допроса генерала Романова. Нарком кивком показал принесшему следователю на стул, а сам углубился в чтение. Периодически отрываясь, он задавал вопросы, и, выслушав ответ, снова возвращался к изучению документов. Закончив, хлопнув по столу ладонью, он обратился к подчиненному.

– Значит так. Подготовьте Романова, возможно, с ним захочет поговорить товарищ Сталин. Помойте там его, оденьте. Надеюсь, не применяли к нему особых методов допроса?

Следователь, капитан госбезопасности, подскочил как мячик.

– Никак нет товарищ народный комиссар внутренних дел. Ведь даны были особые инструкции на этот счет. Тем более генерал-майор Романов охотно и добровольно сотрудничает со следствием.

– Хорошо. Я вас понял. Потрудитесь, чтоб к одиннадцати вечера он был готов. Все, идите.