Одной из первых пыток применяли «жом»: большой палец ущемлялся между винтами; завинчивая их, получали такое сильное давление, что из пальца текла кровь.

Если это не приводило к признанию жертвы, то брали затем «ножной винт», или «испанский сапог». Нога клалась между двумя пилами и сжималась в этих ужасных клещах до такой степени сильно, что кость распиливается и выходить мозг. Для увеличении боли палач ударял от времени до времени молотком по винту. Вместо обыкновенного ножного винта часто употреблялись зубчатые винты, «так как, по уверению инквизиторов-палачей, боль достигает при этом сильнейшей степени; мускулы и кости ноги сдавлены до того, что из них течет кровь и, по мнению многих, самый сильный человек не может выдержать этой пытки».

Следующую степень пытки составлял так называемый «подъем», или «дыба». Руки пытаемого связывались на спине и прикреплялись к веревке. Тело или оставалось свободно висеть в воздухе или клалось на лестнице, в одну из ступеней которой были воткнуты острые деревянные колья. На колья-копья клали спину пытаемого. С помощью веревки, переброшенной через блок, который прикрепляли к потолку, человека поднимали вверх и так вытягивали, что нередко происходил вывих «вывороченных» рук, находившихся при этом над головой. Тело несколько раз внезапно опускали вниз и затем каждый раз медленно поднимали вверх, причиняя человеку нестерпимые муки.

Судя по актам инквизиции, только немногие могли выдерживать пытку. И эти немногие большей частью сознавались непосредственно после пытки под влиянием увещания судей и угроз палача. Заключенных уговаривали сознаться добровольно, ибо в таком случае они могут еще спасти себя от костра и заслужить милость, т. е. смерть от меча, в противном же случае жертва будет сожжена живою.

Если у человека и после таких ужасных пыток оставались силы отрицать свою вину, то к большому пальцу его ноги привешивали всякие тяжести. В этом состоянии узника оставляли до полного разрыва всех связок, что причиняло невыносимые страдания, и при этом время от времени палач порол обвиняемого розгами. Если и тогда пытаемый не сознавался, палач приподнимал его до потолка, а потом вдруг выпускал тело, которое падало с высоты вниз, и в протоколах описываются случаи, когда после такой «операции» отрывались руки, за которые оно было привешено.

Затем переходили к «деревянной кобыле». Это была деревянная перекладина, треугольная, с остроконечным углом, на который сажали верхом жертву и на ноги подвешивали тяжести. Острый конец «кобылы» медленно врезался в тело по мере того, как оно опускалось, а грузы на ногах постепенно увеличивались после очередного отказа сделать признание.

Была также пытка «ожерелье» — кольцо с острыми гвоздями внутри, которое одевали на шею. Острия гвоздей чуть касались шеи, но при этом ноги поджаривались на жаровне с горящими угольями, и жертва, судорожно извиваясь от боли, сама натыкалась на гвозди ожерелья.

Поскольку заключенный мог быть подвергнут пытке лишь однажды. То судьи объявляли в ходе пытки частые перерывы и удалялись, чтобы подкрепить свои силы закуской и выпивкой. Заключенный оставался на дыбе или кобыле и мучился часами. Потом судьи возвращались и продолжали пытку, меняя орудия.

В некоторых местах пытаемым давали опьяняющие напитки, чтобы ослабить их силу воли и заставить дать показания. Вот уж истинное ханжество: тех, кого судили за приготовление колдовских напитков, сами инквизиторы не стеснялись опаивать теми же варевами.

Между орудиями пытки мы находим также вертящуюся кругообразную пластинку, которая вырывала мясо из спины пытаемого.

Если палач отличался особенным усердием, то он выдумывал новые способы пытки, например, лил горячее масло или водку на обнаженное тело пытаемой или капал кипящей смолу, или держал под ее руками, подошвами или другими частями тела зажженные свечи.

К этому присоединялись и другие мучения — например, вбивание гвоздей между ногтями и мясом на руках и ногах.

Очень часто висевших пытаемых секли розгами или ремнями с кусками олова или крючьями на концах.

Но пытаемым не только причиняли физические страдания «материальными способами». В Англии, например, была применена пытка бодрствованием. Обвиняемым не давали спать, их без отдыха гоняли с одного места на другое, не разрешая останавливаться до тех пор, пока ноги не покрывались опухолями и пока люди не приходили в состояние полного отчаяния.

Иногда арестованным давали исключительно соленые кушанья и при этом не давали ничего пить. Несчастные, мучимые жаждой, готовы были на всякие признания и часто с безумным взглядом просили напиться, обещая отвечать на все вопросы, которые судьи им предлагали.

Дополнением мучений пытки составляли тюрьмы, в которых содержались жертвы инквизиции. Тюрьмы эти само по себе были одновременно и испытанием, и наказанием несчастных жертв.

В то время места заключения вообще представляли собою отвратительные вонючие дыры, где холод, сырость, мрак, грязь, голод, заразные болезни и полное отсутствие какой бы то ни было заботы о заключенных — в короткое время превращали несчастных, попадавших туда, в калек, в психических больных, в гниющие трупы.

Но тюрьмы, назначенные для ведьм, были еще ужаснее. Такие тюрьмы строились специально для ведьм, с особыми приспособлениями, рассчитанными на причинение несчастным возможно более жестоких мук. Одно содержание в этих тюрьмах было достаточно для того, чтобы в конец потрясти и измучить попадавшую туда невинную женщину и заставить ее признаться во всевозможных преступлениях, в которых ее обвиняли.